Успех - Людмила Бояджиева

– Я выбрал место для своего приземления методом тыка. Вот этим пальцем – прямо в глобус. Приятно, знаете ли положиться на волю случая, а не ждать, когда Фортуна положиться на тебя, навалиться то есть всей своей тяжестью и застонет: "Возьми меня, властвуй! Направляй, направляй…" Фу, хоть на время избавился от руководящей роли себя в распределении счастливого случая. – Роланд ловко сплюнул виноградные косточки в камин, распустил длинные влажные волосы, растрепал их, запустив в шевелюру пятерни. – Пусть сохнут. – И утер нос быстрым движением тыльной стороны ладони – юный шалопай, переполненный бурлением жизненных сил.

– Ой, экселенц, шарм есть! – Обрадовано захлопал в ладоши кот.

– Ткнул я в глобус и попал прямо в Трансазиатский экспресс! Являюсь ба, он уже ждет отправления на вокзале в Бангкоке! Ладно, думаю, попутешествую. Присмотрюсь, расслаблюсь, почитаю прессу, осознаю себя как личность, как полноценную физическую особь…Успел приобрести лишний билетик в первый класс и занять купе, как все люди. Лежу, сплю, ем – кайф! Никакого там ясновидения, ни малейшего представления о тернистых путях земного прогресса, ноль эмоций относительно собственной судьбоносной роли в истории и главное – полное отсутствие мужского опыта. То есть – круглый чудила. Будто родился в горах и тридцать лет провел в глухом монастыре в пылище сумрачной библиотеки, среди засушенных наставников, летучих мышей, холодных камней, растрескавшихся от ледяного северного ветра, изучая исключительно отвлеченные от житейских нужд предметы и созерцая с башни микроскопическую фигуру пастушки. Этакой сорокалетней кувалды на сто кг… В общем – пребываю в умственной прострации и совершенном окоченении телес. И вдруг – полный облом! Батюшки ты мои! За окном буйствуют тропики, солнце воспламеняет кровь, в ресторане сожрать хочется буквально все – от "а" до "я", а в брюках… извините, у нас ведь мужской разговор, – Роланд покосился на атласные тапочки Амарелло, отороченные розовым пухом.

– Маскировка это, экселенц. – Смутился клыкастый, сбрасывая тапки и ставя на ковер крупные жилистые ступни с корявыми пальцами. – Устал от шпилек, а совсем отменить маскировку нельзя. Вдруг дамы нагрянут… ну, из этого самого орального общества… Я ж, вроде, по легенде разведчика, перешился.

– Не понял. – Отмахнулся Роланд, возвращаясь к своему рассказу. – В общем, мужики, попадается мне классная краля… Представьте – в природе сплошное томление, над холмами разлился закат, ветер задирает её юбки вплоть до… она была в трусиках, джентльмены. Коктейль, ароматы, то да се… В меня будто черт вселился… я верно выражаюсь? – Абсолютно по-людски. – Нервно дернув щекой, одобрил Шарль.

– Мы провели ночь вместе. Это что-то, скажу я вам, друзья… Полный атас. – Словно пустяшное "Пепси", Роланд прихлебнул из бокала вино сказочной ценности.

– Любовь?! – Ахнуло разом три голоса.

– Роскошнейшая похоть! Чистейшей воды физиология без примеси того что движет солнце и светила. Изрек, кажется, Данте. Ну, тот самый, что писал про ад и рай. Так вот, об этом деле… – Роланд покачал головой, поверьте, игра стоит свеч. М-да, скажу я вам – у человечества есть, чем занять свободное от совершенствования общественной и природной среды время. Я подарил ей "черное солнце". Имени её не знаю и даже лица не помню – ночь же была, господа! Чистое удовольствие и никаких последствий.

– Ошибаетесь, экселенц. Последствия есть. Вашу даму разыскивают по подозрению в убийстве одного из пассажиров. Видите ли, в экспрессе произошло жуткое событие, – Шарль порылся в газетах и представил снимок. На окровавленных простынях запрокинулось искаженное ужасом лицо индуса-молодожена.

– Ах, что мне за дело? – Роланд с досадой поморщился.

– Так ведь ищут и вас! Вот уж не подумал бы, что в данной ответственной ситуации вы возьмете столь бурный старт. – С отеческой укоризной проскрипел Шарль.