Успех - Людмила Бояджиева

Вскоре все сидели в большой гостиной вокруг овального стола, накрытого для обильного пиршества. Горели свечи в жирондолях, пылал камин, от огромного блюда с жаренным мясом распространялся обморочный для диетика запах. Светлые легкие шторы, скрывающие распахнутые в сторону океана широкие стеклянные двери, чуть колыхались от ветра, приносившего ароматы водорослей, кипариса и ночной фиалки. Загляни кто-нибудь ненароком сейчас в эту комнату, удивлению не было бы придела. Сама по себе комната, конечно, ничего особенного не представляла – среднестатистическая гостиная в хорошем калифорнийском доме со всеми полагающимися декоративными атрибутами мягкой мебелью светлых тонов, коврами, драпировками пышных штор, легкой гаммой ненавязчивых картин в стиле утренних импрессионистов, деталями интерьера, сводящимися более к предметам антикварной ценности, нежели изделиям из современных супермаркетов. Повсюду – мягкое свечение ламп под абрикосовыми абажурами, блеск зеркал и удачное присутствие букетов пестрых, без помпезности, удачно сочетающих бурьян с оранжерейными изысками. Да и стол в центре гостиной был накрыт вполне приемлемо для людей с хорошим пищеварением и дурным вкусом, поскольку соединять в поздней трапезе ассортимент блюд разных кухонь мира – лобстеров с гамбургерами, свиной шашлык с копченой осетриной и артишоки с вареной картошкой, может исключительно обладатель надежного желудка, крепкого кошелька и разнузданной фантазии. А вот уж лица, костюмы… Такие могут превидеться только во сне, да и то – после неудачного смешения крепких напитков. Но удивление, замешательство и даже страх могли бы охватить лишь тех, кто никогда прежде не встречал пирующих. И решили бы такие неискушенные в литературном отношении соглядатаи, что единственным из сотрапезников, не вызывающим опасений за состояние психики своим внешним видом, является приятный шатен, совершивший морское купание. Он облачился в светлый вечерний костюм, в котором мог бы появиться хоть в ресторане "Плаза", хоть на голливудской вечеринке без опасения попасть в список самых экстравагантных или наиболее дурно экипированных гостей. Правда, галстук отсутствовал и в распахе бледно-голубой сорочки виднелась смуглая грудь, а прилизанные и схваченные на затылке в хвост волосы, роняли на ткань пиджака капли морской воды. "Милашка, стоит познакомиться поближе" – решила бы глядя на него дама со вкусом и пониманием мужской индивидуальности.

А что можно сказать о джентльмене не первой молодости, оснащенном ухоженной бородкой и чеховским пенсне, который решил перещеголять Элтона Джона сногсшибательностью парчового костюма, щедро украшенного стразами, элементами ювелирного декора и даже, если приглядеться, перьями? Ладно, бывает. В любой компании найдется подобный эстет. Но плечистый коротышка с торчащими дыбом огненным клоунскими патлами, с кирпичным рубленым лицом в мундире наполеоновской гвардии – он то откуда? Какие соображения могут возникнуть у наблюдателя, обратившего внимание на оттопыривающий губу клык, скорее всего, искусственного происхождения и довольно основательное бельмо? Негативные, естественно. Это, извините, через чур – решил бы каждый. Стоит ли добавлять, что могучие пятерни рыжего обтягивали белые дамские гипюровые перчатки, а его колоссальные ступни покоились в кокетливых "домашниках", отороченных гагачьим пухом? – Не стоит. Кто будет обращать внимание на пустяки, если рядом с прикольным хмырем восседал, вальяжно обмахиваясь хвостом, колоссальный котище?! Да, именно – настоящий живой кот размером с десятилетнего дуралея-школьника, светло рыжего окраса, толстомордый, упитанный с удивленными желтыми глазами победителя межобластной математической олимпиады. И тут гипотетический наблюдатель, будь он не американец, а лучше – россиянин, опускает на рычаг телефонную трубку, поднятую для вызова полиции или машины неотложной психиатрической помощи, облегченно вздыхает и расплывается в широкой улыбке – он узнал старых друзей!