Влюбись в меня заново - Катя Саммер

Делать нечего. Спать снова не получается. Голод мучает. И подушка с матрасом пустые почти, будто на земле лежу. Хрень, конечно, после ортопедической кровати. Ворочаюсь, с ума схожу потихоньку. Смотрю на «толчок» без двери – вместо перегородки доска, которая и задницу не прикроет. Давит это унижение на психику. Тишина давит. Изоляция. Совесть начинает шевелиться, но я ее глушу. Не убил мудака и ладно. Убил бы, не в спецприемнике бы сидел.

Через целую вечность замки на двери щелкают, ко мне заглядывает тот надзиратель, которому я денег скинул.

- Жрать и в душ пойдешь?

- Телефон поговорить дадите?

Скалится.

- Ты на вопросы отвечай. Здесь так положено. Тебе одолжение делают, ужин не положен в день поступления.

Вот это щедрость. Киваю, прикусив язык.

- Полотенце бери.

Но жрать, как говорится, не выходит. Вилкой мешаю неаппетитную кашу с тушенкой, а желудок неприятно крутит от одного вида. В ду́ше с плесенью тоже удовольствия мало. Правда, когда возвращаюсь в камеру, Олег – так, оказывается, зовут местного – сует мне в руку мобильник.

- Десять минут, - бурчит и исчезает.

Я теряю драгоценное время, пока просто гляжу в экран. Долго, непростительно долго думаю звонить или нет. Очень хочу, но не уверен, что стоит. А когда все же решаюсь и набираю номер, каждый гудок долбит ножом по сердцу. Тянется, как целая жизнь, что обрывается с началом нового. Хочу уже нажать отбой.

- Да, - наконец шепчет Аля.

- Как приятно слышать от тебя это слово.

Смеюсь. А на другой стороне тихо и напряженно.

- Как ты?

Еще спрашивает, блин! Этот вопрос я должен ей задавать.

- Лучше скажи, как ты?

- Марат, я пыталась, - начинает с раздражением в голосе. – В полиции не захотели направлять меня на экспертизу медицинскую, врач из скорой потерялся. Я сняла побои в травмпункте – след на шее и пару синяков, но они не пустили к тебе. И не сказали, куда перевели. Я написала заявление, его приняли, но… им плевать. Я все сфотографировала и на диктофон на всякий случай записала.

- Умница.

- Совсем нет.

- Суки они, Ален. Ты здесь причем? – психую я. – Там с отцом договоренность.

- Где ты хоть скажи, я приеду!

- Во втором спецприемнике. Тут, наверное, расписание, не спеши. Свиданий пока не положено, а передачки видел, вроде можно. Завтра точно узнаю.

- А что тебе нужно?

- Ты.

- Кот, - слышу и улыбаюсь.

Если бы все у нас плохо было, назвала бы Олейником, Маратом, кем угодно. Только не котом. Это ж ее любимое. Меня поначалу смущало, а сейчас нравится. Очень.

- Я серьезно, - настаивает.

- Я тоже. Но, Аль, клянусь. То, что случилось, – это ненормально для меня. Хочу, чтобы ты знала.

В голове опять вопли ее матери. О том, что Алена с преступником связалась.

Мне пздц страшно. Боюсь, вдруг мелкая захочет закончить все. Возьмет и бросит меня.

- Но повторю по новой, если тебе будет угрожать опасность, - продолжаю я. – Ты где сейчас?

Боже, нервы сдают, ладони потные. Всеми силами пытаюсь разбить эту тишину. А мелкая, как назло, молчит.

- Дома. Мне плохо без тебя, - наконец слышу заветные слова.

Время неумолимо утекает, скоро у меня отберут телефон.

- И что ты делаешь? – отвлекаю Алю, хочу закончить на хорошей ноте.

- Лежу в кровати.

Фак. Воображение рисует отпадную картину. Быстро смотрю на дверь. Надеюсь, пара минут у нас есть.

- Скучаешь? – говорю тише, потому что в углу под потолком видеокамера висит.

- Немного, - хихикает зараза в ответ.

- А где твои руки?

Молчит. Секунда, пять. Но все-таки улавливает мотив.

- Я глажу ими живот.

- В чем ты?

- В шортах и в майке, - смеется и тут же добавляет: - Упс, майки больше нет.

- А давай шорты тоже исчезнут?

- Уже. И руки в трусиках.

- Блть, малыш.

Переигрывает меня, как всегда.