Под прикрытием - Даниэла Стил (2016)

Но Роберту Грегори было уже не помочь. Слишком больное и слабое было у него сердце. В конце концов реаниматологи оставили свои попытки и ушли, а Ариана осталась. Меньше чем за два дня она потеряла двух мужчин, которых любила больше всего на свете, а еще она потеряла ребенка. И Хорхе, и отец умерли у нее на глазах, и Ариане казалось, будто это она убила обоих. Наклонившись, она в последний раз поцеловала отца и, с трудом вращая колеса инвалидного кресла, выкатилась в коридор, где ее ждал Сэм. Врачи уже сказали ему, что держать Ариану в больнице нет смысла, и он решил отвезти ее в посольство, чтобы она провела там оставшиеся до отъезда на родину дни.

Посольство взяло на себя все формальности, связанные с доставкой тела Роберта Грегори на родину. Еухения помогла Ариане собрать и упаковать вещи. Загородную усадьбу уже освободили – Роберт сделал это вскоре после похищения, так что никаких особых забот у Арианы не было, но она часто думала, что лучше бы у нее нашлись здесь какие-нибудь дела. Сидеть и думать об отце было выше ее сил.

Вечером следующего дня ей позвонил президент Армстронг. Он принес Ариане свои соболезнования в связи со смертью отца и выразил радость по поводу ее освобождения.

– Хорошо, что вы успели с ним повидаться, – печально сказал президент. – Насколько мне известно, для него это значило очень много. Роберт очень любил вас.

Судя по голосу, Филипп Армстронг был искренне взволнован последними событиями. Он пообещал, что прилетит в Нью-Йорк на похороны ее отца, которого хорошо знал и высоко ценил как человека преданного и честного.

Еще через день Ариана садилась в самолет, чтобы лететь домой. Гроб с телом отца отправлялся этим же рейсом, и она все время плакала. Посольство сделало все, чтобы оградить ее от назойливого внимания прессы: Ариана никуда не выходила и не отвечала на звонки по телефону. Сама она позвонила только нескольким самым близким из друзей в Буэнос-Айресе, чтобы попрощаться, но увидеться с ними у нее не хватило душевных сил, да, по правде говоря, она и не испытывала такого желания – слишком дорого обошлись ей эти несколько проведенных в Аргентине насыщенных удовольствиями месяцев. Даже послов Великобритании и Израиля она поблагодарила не лично, а по телефону, и только с представителями аргентинского президента, которые приехали в посольство, чтобы выразить ей соболезнование, ей пришлось встретиться. К счастью, их визит был чистой формальностью и продолжался недолго.

В аэропорт ее отвезла Еухения. На прощание она тепло обняла Ариану, которая крепко прижимала к себе алюминиевый чемоданчик с письмами Хорхе – это был весь ее ручной багаж.

– Берегите себя, – сказала Еухения ей на прощание, и Ариана кивнула. Слезы продолжали катиться по ее лицу – она думала о том, что на самом деле дома ее никто и ничто не ждет. Отца, который ее любил и заботился о ней, не стало. Человек, который клялся ей в любви и заодно ухитрился вывернуть наизнанку все ее мысли и всю ее жизнь, тоже умер, и теперь Ариана просто не представляла, к кому она может обратиться за советом. Она знала, что должна наконец разобраться, кто она такая, во что она верит и что любит, но у нее не было никого, кто мог бы ей в этом помочь. Отныне она могла рассчитывать лишь на себя, но после десяти месяцев жизни в Аргентине в голове у нее все перепуталось так основательно, что она чувствовала себя беспомощной, как новорожденный младенец. Кто друг, а кто враг? Кто хороший, а кто плохой? И кто она такая?.. Из-за нее умерли Хорхе и отец, из-за нее (Ариана была в этом уверена, хотя объяснить – почему, не могла) погиб ее ребенок, а значит, теперь она несет ответственность за смерть трех человек. Собственная вина не вызывала у нее сомнений, не знала Ариана только одного: сумеет ли она когда-нибудь простить себя.