Под прикрытием - Даниэла Стил (2016)

Но у нее ничего не получилось. Единственное, что Ариана знала точно, – это то, что ее отец умер и она осталась совершенно одна. Как он умер, что этому предшествовало и даже как они вообще оказались в Буэнос-Айресе, вспоминалось ей довольно смутно. Перед ее мысленным взором мелькали лица людей, которых она почти не помнила, бесконечные вечеринки, на которых она побывала, места, которые ничего для нее не значили, и только голос Хорхе продолжал звучать у нее в ушах, словно наяву. Алюминиевый чемоданчик, который она привезла с собой, был спрятан в стенном шкафу. Открыть его и перечитать письма Хорхе ей не хватало мужества, но она твердо решила, что будет хранить их до тех пор, пока однажды не почувствует, что может это сделать. Ее не оставляло чувство, будто в Нью-Йорк она вернулась только затем, чтобы снова стать воплощением всего, что Хорхе ненавидел всей душой, – богатой и избалованной девушкой, какой она когда-то была. Собственно говоря, он не раз обвинял ее в этом и требовал, чтобы она изменилась, и сейчас Ариане казалось, будто она предает память о любимом человеке одним фактом своего возвращения в город, который когда-то был ей родным. Она презирала себя за это и мысленно просила у Хорхе прощения, но отвращение к себе не оставляло ее ни на минуту. Ей и в голову не приходило, что на самом деле эти мысли внушил ей Хорхе. Это он сначала заставил ее забыть обо всем, что было ей дорого, а потом заполнил ее разум своей извращенной философией, своими напыщенными идеалами и псевдореволюционными воззрениями, которые не содержали ни грана правды, но зато были исключительно удобны для того, кто захотел бы контролировать и направлять каждый ее поступок. Хорхе больше не было, но заложенная им программа продолжала действовать, и, заглядывая в себя, Ариана зачастую не узнавала собственных мыслей, которые чем-то напоминали ей вещи, забытые в номере отеля каким-то посторонним, абсолютно чужим человеком. Эти мысли были совершенно не свойственны той, прежней, Ариане, какой она была когда-то, но она была вынуждена с ними мириться, поскольку за три месяца плена совершенно разучилась думать самостоятельно. Хорхе отучил ее думать, вложив ей в голову готовые парадигмы, которые были выгодны в первую очередь ему, но они плохо сообразовывались с обстановкой, в которой Ариана очутилась после своего возвращения, и она очень страдала от ощущения полной дезориентированности и беспомощности. Самой себе Ариана казалась просто призраком, у которого нет ни будущего, ни прошлого, а зыбкое настоящее готово развеяться, как туман при самом легком дуновении ветерка.

От похорон отца – очень торжественных и трогательных – в ее памяти осталась только боль. Роберта Грегори похоронили в семейном склепе рядом с Лаурой. Многие из тех, кто был на кладбище, – друзья, партнеры по бизнесу, бывшие одноклассники и товарищи по университету, а также те, кто был не слишком близко знаком с Робертом, но уважал его за честность и порядочность, пришли потом к нему домой, чтобы еще раз почтить его память и выразить соболезнования дочери. Президент Армстронг, как и обещал, тоже побывал на похоронах, что вызвало довольно серьезные проблемы. Из соображений безопасности Секретная служба закрыла доступ на кладбище для посторонних и блокировала движение на прилегающих улицах, поэтому Ариана испытала облегчение, когда президент, извинившись, сказал, что не сможет побывать на квартире. На прощание он поцеловал ее в щеку, крепко обнял и еще раз повторил, как он сожалеет обо всем, что случилось с ней и с Робертом. Ариане показалось даже, что президент чувствует себя немного виноватым, ведь если бы не он, отец никогда бы не поехал послом в Аргентину, но ее собственное ощущение вины было гораздо глубже и острее.