Джульетта - Энн Фортье

— Твой голос острее их мечей, — пожаловался Ромео. — Молю тебя, будь ласковой — кто знает, может, это последние слова, которые ты мне говоришь. — Джульетта скорее почувствовала, чем увидела искренность в его глазах, сверкнувших в тени капюшона. Ромео продолжал: — Если ты не шутила, когда согласилась уйти со мной, возьми это. — Он снял с пальца кольцо и протянул ей. — Вот, я даю тебе это кольцо…

Джульетта задохнулась, но, тем не менее, взяла золотую печатку с орлом Марескотти, которая после слов Ромео стала ее обручальным кольцом.

— Благослови вас Бог на веки вечные! — прошептал брат Лоренцо, понимая, что веки вечные могут не продлиться дольше утра. — И пусть святые в раю станут свидетелями вашего счастливого союза. Теперь слушайте. Завтра Тебальдо отнесут в склеп Толомеи, что за городской стеной…

— Подождите! — воскликнула Джульетта. — Я же сейчас с вами пойду?

— Ш-ш! Это невозможно! — Брату Лоренцо пришлось придержать ее и второй рукой, чтобы успокоить. — Вас остановит стража на выходе, да и в городе слишком опасно.

Кто-то шикнул на них с другого конца церкви, и все трое вздрогнули от страха. Нервно взглянув на тетушек, Джульетта увидела, что они гримасами призывают ее помолчать и не беспокоить монну Антонию. Она чинно наклонила голову и придержала язык, пока все Толомеи не отвернулись к гробу. Тогда она снова обратилась к Ромео.

— Не оставляй меня, едва женившись! — шепотом умоляла она. — Это же наша брачная ночь!

— Завтра, — прошептал он, едва удерживаясь, чтобы не погладить ее по щеке, — мы будем смеяться, вспоминая наши горести.

— Завтра, — всхлипнула Джульетта, прикрыв глаза ладонью, — может никогда не наступить!

— Что бы ни случилось, — пообещал Ромео, — мы будем вместе, как муж и жена. Клянусь тебе. Будем — в этом мире или в лучшем.

Склеп Толомеи располагался на большом кладбище возле Порта Туфи. С античных времен жители Сиены хоронили умерших за пределами городских стен, и у каждого знатного семейства имелся свой — или присвоенный — древний склеп с нужным количеством почивших предков. Усыпальница Толомеи мраморным чертогом возвышалась в этом городе мертвых. Большая часть склепа находилась под землей, а наверху имелся невиданной пышности вход, напоминавший могилы августейших римлян, с которыми мессир Толомеи любил себя сравнивать.

Десятки родственников и друзей семьи пришли на похороны в тот печальный день, чтобы поддержать Толомеи и его супругу, чей первенец навек упокоится в гранитном саркофаге, который глава семьи готовил для себя. Нехорошо, неправильно, чтобы здоровый крепкий юноша так рано сошел в могилу; никакие слова не могли утешить воющую мать и юную девушку, с которой Тебальдо был помолвлен с ее рождения, двенадцать лет назад. Где теперь прикажете искать подходящего жениха, когда ей давно пора замуж, и она так привыкла считать себя будущей хозяйкой палаццо Толомеи!

Но Джульетта слишком тревожилась о своем будущем, чтобы еще горевать из сочувствия к скорбящим родственникам. Она устала после бессонной ночи — бдение в церкви длилось до утра. Сейчас, в середине нового дня, когда угасла последняя надежда на воскресение, монна Антония выглядела так, словно была готова присоединиться к отпрыску, так безвременно сошедшему в могилу. Бледная и обессилевшая, она тяжело опиралась на руки братьев. Только раз, с искаженным, обезображенным ненавистью лицом, она повернулась к Джульетте.