— Даже теперь? — сказал Нино, делая выпад в надежде на неожиданность, но промахнулся. — Насколько я знаю, она тебе такая же супруга, как моему папаше. А скоро, — он ухмыльнулся, — она будет просто моей шлюхой, таскающейся за мной целыми днями, чтобы уговорить ублажить ее ночью.

Ромео сделал выпад, но промахнулся буквально на волос. Нино вовремя парировал и отбил удар. Однако это положило конец их разговору, и некоторое время слышался лишь лязг клинков от ударов, которыми обменивались заклятые враги, кружившие в смертельном танце.

Ромео уже не был проворным и подвижным бойцом, как до своего ранения, но перенесенные испытания научили его стойкости и, что еще важнее, затопили душу раскаленной ненавистью, которая, будучи направлена в нужное русло, способна превзойти любое мастерство. Поэтому, хотя Нино с явной насмешкой легко перемещался по кругу, Ромео не брал наживку, терпеливо ожидая момента расплаты, который, как он знал, дарует ему Дева Мария.

— Как мне повезло! — воскликнул Нино, думая, что Ромео не решается атаковать из-за усталости. — Два любимых занятия в один вечер! Скажи, а каково…

На долю секунды Нино утратил равновесие, и Ромео, мгновенно воспользовавшись шансом, сделал молниеносный выпад. Меч прошел между ребер, пронзив Салимбени насквозь и пригвоздив к стене.

— Сказать, каково? — усмехнулся он прямо в изумленное лицо Нино. — Ты точно хочешь знать?

Он с отвращением выдернул меч, и безжизненное тело соскользнуло на пол, оставив широкий красный след на стене.

Из-за угла за короткой дуэлью расширенными глазами наблюдал брат Лоренцо. Смерть наступила мгновенно, и на лице Нино застыло удивление. Монаху хотелось, чтобы Салимбени перед смертью успел осознать свое поражение, но Небеса оказались милосерднее своего служителя и оборвали мучения негодяя, не дав им начаться.

Не мешкая и не даже вытерев клинок, Ромео перешагнул через тело и повернул дверную ручку, которую так ревниво защищал Нино. Видя, как его друг исчез за роковой дверью, брат Лоренцо, наконец, вышел из тени и поспешил по коридору с наемниками Джианноццы, готовый броситься за Ромео в неизвестность.

За порогом монах остановился, чтобы дать привыкнуть глазам. В комнате не было огня, кроме красного света углей в камине и слабого звездного блеска в открытом окне, но Ромео уже стоял у кровати, пытаясь разбудить спящую на мягком ложе.

— Джульетта, любовь моя! — повторял он, обнимая девушку и осыпая поцелуями бледное лицо. — Проснись! Мы пришли спасти тебя!

Когда девушка, наконец, пошевелилась, брат Лоренцо сразу почуял неладное. Он знал Джульетту достаточно давно, чтобы понять — она не в себе, неведомая сила необоримо клонит ее в сон.

— Ромео… — пробормотала девушка, пытаясь улыбнуться и трогая его лицо. — Ты нашел меня!

— Идем, — ободрял ее Ромео, пытаясь посадить. — Нужно уходить, пока стража не вернулась!

— Ромео… — Глаза Джульетты снова закрылись, а голова поникла, как бутон цветка, срезанного косой. — Я собиралась… — Она хотела сказать что-то еще, но язык не слушался.

Ромео с отчаянием взглянул на брата Лоренцо.

— Помоги мне. Она больна, придется ее нести. — Видя, что Лоренцо не трогается с места, Ромео проследил за его взглядом и увидел на ночном столике откупоренную склянку и пробку. — Что это? — спросил он хриплым от страха голосом. — Яд?

Брат Лоренцо одним прыжком преодолел полкомнаты и схватил пузырек.

— Розовая вода, — сказал он, понюхав опустевшую склянку. — Но здесь что-то еще…

— Джульетта! — Ромео неистово затряс девушку. — Ты должна проснуться! Что ты выпила? Они тебя отравили?

— Сонное зелье… — пробормотала Джульетта, не открывая глаз, — чтобы ты мог меня разбудить.

— Милосердная Богородица! — брат Лоренцо помог Ромео посадить девушку — Джульетта! Очнитесь! Это я, ваш старый друг Лоренцо!