Джульетта - Энн Фортье

Вместо этого брат Лоренцо, все еще стоявший на коленях и шептавший молитву в шаге от негодяя, услышал короткий отвратительный хрип. Дрожь сотрясла всю повозку, послышался глухой звук упавшего на дорогу тела, и наступила тишина. Робко приоткрыв один глаз, брат Лоренцо убедился, что несостоявшийся убийца уже не нависает над ним с обнаженным мечом. Тогда чернец нервно вытянул шею — посмотреть, куда это бандит так внезапно исчез.

Он лежал на краю придорожной канавы, изломанный и окровавленный, — человек, который еще несколько секунд назад был самоуверенным предводителем шайки грабителей. Каким простым и хрупким он выглядит теперь, подумал брат Лоренцо, с кинжалом, торчащим из груди, и струйками крови, стекавшими из дьявольского рта в ухо, немало слышавшее напрасной слезной мольбы.

— Матерь Божья! — Чернец благодарно воздел к небесам сложенные руки. — Спасибо тебе, о Пресвятая Дева, спасшая жизнь твоего недостойного служителя!

— Пожалуйста, пожалуйста, брат, только я не дева.

Услышав какой-то загробный голос и спохватившись, что говоривший находится совсем близко и весьма грозно выглядит в шлеме с плюмажем, кирасе и с копьем в руке, брат Лоренцо вскочил на ноги.

— Святой Михаил! — воскликнул он с восторгом и ужасом. — Ты спас мне жизнь! Этот человек — негодяй, он едва не убил меня!

Святой поднял забрало, открыв юное лицо.

— Да, я так и понял, — сказал он вполне человеческим голосом. — Но вынужден снова тебя разочаровать — я и не святой.

— Кто б ты ни был, благородный рыцарь, — вскричал брат Лоренцо, — твое появление поистине чудо, и я уверен, что Пресвятая Дева щедро вознаградит тебя за этот поступок в раю!

— Спасибо, брат, — отозвался молодой рыцарь. В его зеленых глазах заплясали лукавые искры. — Будешь говорить с ней в следующий раз, передай, что меня вполне устроит награда на земле. Другая лошадь, например. С этой я уж точно опозорюсь на Палио.

Брат Лоренцо моргнул раз-другой. Он постепенно начинал осознавать, что его спаситель сказал правду: он отнюдь не святой. А судя по вольным речам о Деве Марии, он, как ни прискорбно, еще и не слишком благочестив.

В тишине отчетливо послышался тихий скрип крышки гроба — его обладательница пыталась украдкой рассмотреть своего храброго спасителя. Брат Лоренцо поспешно уселся сверху, чтобы ей помешать. Чутье подсказывало ему, что эти двое молодых людей не должны знать друг друга.

— В каких краях ты воевал, доблестный рыцарь? — начал он, решив держаться учтиво. — Едешь ли ты в Святую землю или возвращаешься домой?

Собеседник в кирасе не поверил своим ушам:

— Откуда ты взялся, чудак? Уж монах-то должен знать, что времена Крестовых проходов миновали! — Он показал на Сиену: — Эти холмы, эти башни и есть моя святая земля!

— Тогда я искренне рад, — поспешно заверил брат Лоренцо, — что прибыл сюда не с дурными намерениями!

Рыцарь, однако, не был в этом убежден.

— Позволь спросить, — начал он, прищурившись, — что привело тебя в Сиену, монах? И что ты везешь в этом гробу?

— Ничего.

— Ничего? — Рыцарь оглянулся на мертвое тело у канавы. — Станут Салимбени проливать кровь из-за пустяка! Уж наверняка у тебя там что-то ценное?

— Вовсе нет! — настаивал брат Лоренцо. Он еще не оправился от потрясения и не мог вложить достаточно убедительности в свои слова, чтобы развеять подозрения незнакомца, столь хорошо владеющего искусством убивать. — В этом гробу лежит один из моих бедных братьев, ужасно изуродованный после падения с нашей колокольни три дня назад. Я должен сегодня доставить его мессиру… семье в Сиену.