Джульетта - Энн Фортье

После этой реплики воцарилась тишина, чреватая взрывом. Толомеи и все вокруг понимали, что он бросает вызов силе, способной смять его и уничтожить все, что у него есть: жизнь, свободу, собственность, за считанные часы, а магистраты и пальцем не шевельнут, чтобы его защитить. В их сундуках много золота Салимбени, а будет еще больше, поэтому никто из них не стремился свергнуть этого тирана.

— Мой дорогой друг, — продолжал Салимбени с прежней добродушной насмешкой. — Надеюсь, вы не позволите провинциальным происшествиям испортить вам вечер. Нет бы поздравить себя, что дни нашей вражды позади и теперь мы живем в мире и согласии!

— Вы это называете миром и согласием?!

— Возможно, нам стоит подумать о… — Салимбени посмотрел куда-то в середину зала, и все, кроме Толомеи, обернулись взглянуть на предмет его интереса. — …скреплении мирного договора брачными узами.

— Господи, ну конечно! — Толомеи неоднократно предлагал такой вариант, но всякий раз получал отказ. Если Салимбени смешают свою кровь с Толомеи, считал он, то перестанут проливать ее с прежней легкостью.

Решив ковать железо, пока горячо, он нетерпеливо подозвал жену. Ему понадобилось несколько раз помахать ей, прежде чем монна Антония, наконец, осмелилась поверить, что мужчинам требуется ее присутствие, и робко, бочком приблизилась к Салимбени, как рабыня к хозяину с непредсказуемым нравом.

— Мой дорогой друг мессир Салимбени, — начал Толомеи, — предложил нам породниться. Что скажешь, дорогая? Разве это не прекрасно?

Польщенная монна Антония восторженно всплеснула руками.

— О, как это прекрасно, поистине чудо! — Она чуть не поклонилась Салимбени, прежде чем заговорить с ним: — Раз уж вы были настолько добры, чтобы это предложить, мессир, у меня есть тринадцатилетняя дочь, которая составит подходящую партию вашему красавцу сыну, Нино. Вон она стоит, — монна Антония показала в середину собора, — рядом с моим первенцем Тебальдо, который завтра будет участвовать в Палио. А если вы ее потеряете, то у нее есть младшая сестра, сейчас ей одиннадцать.

— Спасибо за щедрое предложение, досточтимая монна, — отвечал Салимбени, чуть обозначив любезный поклон. — Но я говорил не о моем сыне. В мужья я предлагаю себя.

Толомеи и монна Антония потеряли дар речи. У собравшихся вокруг недоверчиво приоткрылись рты, но ошеломление быстро сменилось нервными перешептываниями и гулом. На подиуме разговор слушали с неослабевающим напряжением.

— Кто эта женщина? — Салимбени, не обращая внимания на общее смятение, кивком указал на Джульетту. — Она была замужем?

Утихший было гнев Толомеи проснулся вновь, и в его голосе появился металлический оттенок:

— Это моя племянница. Она единственная выжила после трагических событий, о которых я говорил. Она живет только мечтой о мести тем, кто несет ответственность за гибель ее семьи.

— Понятно. — Салимбени ничуть не выглядел обескураженным. Более того: казалось, подобные препятствия лишь разжигают его желание. — Значит, девица с норовом?

Монна Антония, не в силах дольше сдерживаться, с готовностью ответила:

— Хуже некуда, мессир. Совершенно невыносимая девчонка. Я уверена, что вам гораздо лучше будет с одной из моих дочерей. Они не будут противиться.

Салимбени улыбнулся своим мыслям.

— Отчего же, мне всегда нравилось небольшое сопротивление.

Даже издали Джульетта чувствовала на себе множество взглядов и не знала, куда спрятаться от пристального внимания. Дядя и тетка покинули своих чад ради важного разговора со знатными сиенцами. Среди них Джульетта заметила человека, источавшего поистине королевскую уверенность и великодушие, но с глазами тощего голодного зверя. Девушку беспокоило, что он не сводил с нее взгляда.