Джульетта - Энн Фортье

Толомеи был так ошарашен этим неожиданным предложением, что не сразу нашелся с ответом. Не он один онемел от импульсивного вмешательства мальчишки в мужской разговор. Собравшиеся вокруг вытянули шеи, гадая, у кого хватит духу заговорить первым. Стоявшая за колонной Джульетта зажала рот ладонью: ее до глубины души тронуло нетерпение возлюбленного, но она пришла в ужас оттого, что он говорил так горячо и против воли отца.

— Как вы слышали, — начал команданте Марескотти с отменным спокойствием, обращаясь к разинувшему рот Толомеи, — я имею честь предложить брак между моим старшим сыном Ромео и вашей племянницей Джульеттой. Вы, без сомнения, знаете, что мы семья со средствами и незапятнанной репутацией, и, при всем уважении, могу обещать, что ваша племянница не будет страдать от отсутствия удобств или почестей, к которым она привыкла. Когда я умру, после меня состояние наследует Ромео. Когда он станет главой рода, ваша племянница получит во владение значительное имение с обширными землями. Все это я подробно изложил в особом документе. Когда позволите нанести визит, чтобы я мог лично вручить вам эту грамоту?

Толомеи молчал. Странные тени бродили по его лицу подобно акулам, описывающим круги под гладью вод. Он явно тяготился необходимостью немедленно отвечать и силился найти какой-нибудь выход.

— Если вы печетесь о ее счастье, — добавил команданте, недовольный колебаниями Толомеи, — то я счастлив объявить, что мой сын не возражает против этого брака.

Когда Толомеи, наконец, заговорил, в его голосе не слышалось и тени надежды.

— Добрейший команданте, — мрачно сказал он. — Ваше предложение — огромная честь для меня. Я изучу грамоту и обдумаю ваше предложение…

— Вы этого не сделаете! — Шагнув вперед, Салимбени встал между собеседниками, в бешенстве, что его игнорирую ют. — Я считаю, этот вопрос уже решен.

Команданте Марескотти отступил на шаг. Опытный полководец, он умел отразить подлые вылазки негодяев, но Салимбени был опаснее любого внешнего врага.

— Извините нас, — сказал он, — но мы ведем разговор с мессиром Толомеи.

— Можете беседовать о чем угодно, — парировал Салимбени, — но девушка моя. Это единственное условие сохранения этого смехотворного мира.

Громкий ропот, последовавший за возмутительным заявлением Салимбени, заглушил крик ужаса, вырвавшийся из уст Джульетты. Скорчившись за колонной, она обеими руками зажала рот, исступленно молясь, чтобы она ненароком ослышалась и речь шла о другой девушке.

Когда она, наконец, осмелилась выглянуть снова, то увидела, как дядя Толомеи обошел Салимбени и вновь обратился к команданте Марескотти с искаженным мукой лицом.

— Дорогой команданте, — сказал он дрожащим голосом. — Дело это, как вы понимаете, тонкое, но мы обязательно найдем какое-нибудь решение…

— Обязательно! — Монна Антония решилась заговорить снова, подобострастно подбежав к нахмурившемуся команданте. — У меня есть дочь, которой сравнялось тринадцать. Она будет прекрасной женой вашему сыну. Вон она стоит, видите?

Марескотти даже не повернул головы.

— Мессир Толомеи, — сказал он со всем терпением, которое смог собрать. — Наше предложение касается только Джульетты. И вы меня весьма обяжете, если спросите ее самое. Мы, слава Богу, не варвары, чтобы распоряжаться женщинами как скотом…

— Девушка принадлежит мне! — резко ответил Толомеи, взбешенный вмешательством супруги и полученным выговором. — Я могу поступить с ней как захочу. Благодарю за честь, команданте, но у меня на нее другие планы.

— Я советую вам обдумать их еще раз, — сказал Марескотти, угрожающе шагнув вперед. — Девушка привязалась к моему сыну, которого считает своим спасителем, и доставит вам много огорчений, если вы решитесь принудить ее к браку с другим, особенно, — с отвращением глянул он на Салимбени, — с тем, кто открыто пренебрегает трагедией, случившейся с ее семьей.