Джульетта - Энн Фортье

На одной улице с гостиницей «Чиусарелли» был полицейский участок. Некоторое время я мялась неподалеку, соображая, надо ли завязывать знакомство с местными копами, рискуя, что выплывет наружу моя двойная личность. В конце концов, я решила, что это неразумно. По своему римско-копенгагенскому опыту я знала, что полицейские очень похожи на журналистов: выслушают вашу версию, но предпочтут свою собственную.

Я повернулась и пошла обратно в центр, оборачиваясь через каждые десять шагов, чтобы проверить, нет ли за мной слежки, и ломая голову, что предпринять. Я даже зашла в палаццо Толомеи узнать, не найдется ли у президенте Макони для меня минутка и умный совет. Операционистка в тонких очках, с недавних пор сама любезность и моя лучшая подруга, заверила, что он будет просто счастлив уделить мне время, когда вернется из отпуска с озера Комо через десять дней.

После приезда в Сиену я несколько раз проходила мимо запретной двери Монте Паски, всегда ускоряя шаги, чтобы незамеченной миновать гнездо Салимбени. Я даже сутулилась, пряча лицо, опасаясь, что окна кабинета начальника департамента безопасности выходят на улицу Корсо.

Отныне все будет иначе. Сегодня я возьму быка за рога и хорошенько встряхну зверя. Подойдя к готической входной двери, я вошла, мельком убедившись, что камера слежения зафиксировала мой решительный настрой.

В здании, которое несколько раз дотла сжигали представители недружественного лагеря — в том числе, моего собственного, — которое разоряла разъяренная чернь, которое несколько раз отстраивали владельцы и где в 1472 году расположился банк, ныне являющийся старейшим действующим банком в мире, царила на редкость мирная атмосфера. В интерьере органично сочетались Средневековье и модерн. Направившись к приемной стойке, я про себя отметила безукоризненное, без рубца, воссоединение многовекового разрыва — от смутных времен до наших дней.

Секретарь говорил по телефону, но прикрыл трубку ладонью, чтобы спросить меня — сперва по-итальянски, затем по-английски, — к кому я пришла. Я представилась подружкой начальника службы безопасности, после чего секретарь улыбнулся и предложил мне нужно спуститься на подвальный этаж.

Приятно удивленная, что меня впустили вот так запросто, без доклада и провожатых, я пошла вниз по лестнице с нарочитым безразличием, хотя в груди целая сотня мышей отплясывала ирландский степ. Они сидели тихо, когда я убегала по ночному городу от бандита в спортивном костюме, но сейчас, когда я шла на встречу с Алессандро, невидимые грызуны устроили настоящее гала-шоу.

Вчера вечером я ушла из ресторана, не помышляя о новой встрече, и это чувство явно было взаимным, однако уже сегодня, ведомая инстинктом, я спускалась в логово Салимбени. Дженис утверждала, что в чрезвычайных обстоятельствах инстинкт заменяет здравый смысл; но я, со своей стороны, вижу здесь некоторое противоречие. Здравый смысл подсказывал, что Алессандро и другие Салимбени приложили руку к неприятностям, обрушившимся на меня в Сиене, однако десятым чувством я знала, что, несмотря на неприязнь, могу рассчитывать на крестника Евы-Марии.

В подвале было значительно прохладнее. Следы первоначальной постройки проступали отчетливее, стены были неровными и очень старыми. Когда-то на этом фундаменте стояла высокая башня, не ниже Манджии на Кампо. Обычная практика в средневековой Сиене: в смутные времена такие палаццо с башнями служили самостоятельными крепостями.

От нижней ступеньки узкий коридор с окованными железом дверьми по обе стороны уходил в темноту. Обстановка сильно смахивала на тюремную, и я даже засомневалась, правильно ли иду, когда из-за полуоткрытой двери послышались громкие возгласы и поздравления.