(Не)любимый муж - Анастасия Соловьева

Дёргаюсь, как бабочка, застрявшая в смертоносной паутине. Хочу освободиться, втянуть горящими лёгкими живительный кислород. Я жалко трепыхаюсь, ошеломлённая происходящим. Очень много мужского запаха, мужской силы, мужского доминирования. Скрещённым над головой рукам больно, запястья ноют, грудную клетку сдавливает тело Ярослава. И его колючие губы не целуют в шею, не причиняют удовольствие, а словно наказывают. Метят, жалят, терзают. Это похоже на изощрённую пытку. Болезненную, тягучую.

Я продолжаю вырываться. Но как-то вполсилы, будто притворяясь жертвой. Могу ведь на ногу ему наступить, в пах ударить, вонзиться зубами в плечо. Но не делаю, почему я ничего не делаю?

И действительно ли мне противны его поцелуи?

Ярослав отрывается от моей шеи. Его мерцающие глаза с расширенными зрачками должны испугать, но я не боюсь. Внутри зудит любопытство. Что будет дальше? Какие ещё эмоции я могу испытать? За три проклятых месяца я впервые чувствую себя если не живой, то хотя бы проснувшейся.

Я тяжело дышу. Мой взгляд падает на губы Ярослава. Какие они на ощупь? Жаль, руки заняты, и я не могу к ним прикоснуться. Безумное желание, совершенно странное и чуждое мне, но такое сильное, что даже перед глазами всё плывёт.

Ярослав сжимает запястья одной рукой. Второй трогает мои растрёпанные волосы. Затем щеки. Вздрагиваю, потому что его прикосновения похожи на ласку. Мне не нужна нежность или теплота.

Я хочу изменить Егору. Знаю, что мы давно не пара, и он меня предал, но в душе я до сих пор чувствую себя его девушкой. А это неправильно. И мучительно.

Большим пальцем Ярослав проводит по моей нижней губе. Шероховатая тёплая подушечка, лёгкое надавливание, вынуждающее меня приоткрыть рот. Втянуть им воздух. И закрыть глаза, когда напор усиливается, и я ощущаю вкус чужой кожи. Приятный, солоноватый. Отзывающийся непонятным жаром во всём теле.

Это всего лишь всплеск адреналина. И любопытство.

Давление на губы исчезает. Я распахиваю глаза, испуганная одним вопросом — неужели поцелуя не будет? Вдруг он мстит мне за то, что я отказываюсь от брака по расчёту?

— С огнём играешь, — хрипло предупреждает Ярослав.

— Я люблю рисковать.

Его ладонь обхватывает затылок, а жёсткие горячие губы прижимаются к моим. Он грубо проталкивает язык в мой рот, не давая времени осознать новую реальность. Снова трепыхаюсь, дёргаю руками.

Мне не нравится! Ничего не нравится! Он словно дикарь из первобытного общества — нападает, расхищает, берёт без спроса.

Жалобно мычу, надеясь получить свободу.

И вдруг осознаю, что из меня вырывается не просьба о прекращении поцелуя, а мучительный стон.

Предохранители взрываются к чёртовой матери. Наши языки сплетаются в причудливом танце, кровь превращается в огненную лаву, которая сжигает напрочь остатки здравомыслия.

Я никогда не чувствовала ничего подобного! Натянутое тугой струной тело тянется к Ярославу, льнёт к нему, пылает и горит. Кожа искрится там, где мы соприкасаемся, тянущая боль в запястьях кажется приятной. Я отвечаю на поцелуй сначала неловко, осторожно, а потом всё увереннее и раскрепощённее.

Во рту влажно, вкус мужской слюны будоражит, стирает грани приличия. Я хочу касаться Ярослава, но при этом чувствую запретное удовольствие от скованности своих действий, от того, что я нахожусь в его власти.

Когда он на секунду останавливается, чтобы втянуть воздух, я обхватываю его губы своими, веду по ним языком, слизывая вкус нашего безумного поцелуя.

И отшатываюсь, внезапно понимая, что медовой тяжестью налился низ живота.

Больше нет скованности в запястьях. И вдохнуть могу полной грудью. Ярослав дарит мне желанную свободу.

У него сорванное дыхание, взгляд подёрнут туманной дымкой. Я тяну руку, чтобы прикоснуться к его лицу, но не успеваю — Ярослав делает шаг назад.