Любимая для Грома - Надежда Борзакова

Мне не было больно. Даже когда он, запустив пальцы в волосы, намотал их на кулак и потянул к себе-не было. Я с ума сходила от затопившего меня порочного удовольствия. В этот раз мы кончили вместе и его рык слился с моим стоном.

Перевернув меня на спину, Влас просто сменил презерватив...

Казалось я запуталась в липкой и влажной паутине страсти. Лишилась воли, сознания. Что от меня осталось лишь нежащееся в непрекращающейся сладострастной пытке тело, принадлежащее одержимому зверю, который все никак не мог им насытиться.

Это впервые. Впервые в жизни я занималась сексом всю ночь. Я сбилась со счета по испытанным оргазмам, потерялась во времени.

Глава 14

Все тело болело и ныло. Мышцы ног, которые Влас широко разводил и не давал свести, низ живота... Даже руки и плечи, на которые я столько раз опиралась. Но боль эта сладкая, тягучая.

Кое-как выбравшись из-под тяжелой руки крепко спящего мужчины, я сбежала в ванную.

Ой, мамочки. Засосы, несколько синяков. Губы искусаны и пылают огнем, кожа вокруг рта, на шее и груди исцарапана щетиной. Волосы, как попало вымытые и высохшие без укладки, спутаны и напоминали гнездо.

Зато глаза блестели и на щеках румянец.

В душ! Больше геля, больше шампуня, и маски, и воду потеплее. Ах, ну да, и еще мысленно умолять, чтоб маска помогла.

Ладно, волосы-то я распутала. Подсушила отельным феном, заплела косу. Так они и просохнут, и слегка завьются. А с лицом-то что? Косметики у меня нет....

Но следующая мысль смела все переживания о внешности. Влас получил то, что хотел. Получил так, как хотел, и столько, сколько хотел. Вопреки всему это так...

Каким он будет, когда проснется? Циничным мерзавцем, пугающе одержимым зверем или страстным и нежным любовником?

Я услышала шаги, и через секунду Влас вошел в ванную. В одних только боксерах, со спадающей на лоб смятой челкой и все еще сонным, затуманенным взглядом. Такой...

- Кто разрешал улетать из кровати, а, птичка? - с порочной улыбкой пророкотал и, подхватив меня под бедра, усадил на столик возле умывальника.

Меня задел тон, но, когда мужчина, развел мне ноги и, устроившись между ними, стал целовать-сладко и нежно-я позабыла об этом.

Взъерошив пальцами черные волосы, оплела ногами бедра. Полотенце, в которое я была завернута, соскользнуло, и глаза мужчины, на миг оторвавшегося от моих губ, загорелись.

Он сжал мою грудь ладонями, приник губами к шее, целуя, обводя языком оставленные им засосы и синяки. Легкая боль и удовольствие как жаркие вспышки по всему телу.

Спустившись рукой по животу, проскользнул пальцами мне внутрь. Слегка обожгло. Не будь там уже мокро, стало бы больно.

- Девочка моя...Уже мокрая... Для меня, - одержимо шептал мне в шею, двигая пальцами внутри.

Обхватив пятернями бедра, притянул к своим, потерся вздыбленным под тканью боксеров членом о чувствительное местечко, вырывая из груди стон.

Нетерпеливо поймал губы. Приспустив боксеры, резко вошел сразу до упора, зарычав в мой приоткрытый рот. Стал плавно двигаться. Что-то шептал мне, но я не могла разобрать слов. Просто отдавалась ему, наслаждаясь движениями внутри. Все более рваными, сильными, резкими… Вскоре я задрожала, хрипло вскрикивая от разрядки. А он со стоном вышел из меня, и кончил на лобок. Размазал ладонью, словно помечая меня, и мягко поцеловал в губы.

Подхватил под бедра, снимая со столика, и занес в душ.

А потом мы купались в море, гуляли по городу, взявшись за руки. Ели сладкое и пили кофе, спрятавшись от жары в прохладных кофейнях.

Вечером, едва взлетев, заперлись в зале с кроватью. И хоть меня буквально отключало после ласк, тоска сдавившая сердце, вылилась потоком слез.

- Я сделал больно? - Влас заглянул мне в лицо. В серых глазах была растерянность и еще что-то настолько пронзительное...

- Нет, - я замотала головой, обнимая его за шею. - Нет, мне хорошо. Мне настолько хорошо, что страшно...