Любимая для Грома - Надежда Борзакова

- Вы сейчас же едете в аэропорт. Вот документы, - сказала я обеим женщинам.

- Никуда я не поеду, - сказала Диана.

Анна просто продолжала рыдать, повиснув в руках одного из охранников.

- Это не обсуждается. Влас решил, значит поедете. Обе поедете, вместе, - я сунула ей папку с документами.

Сама не читала что там. Не знала, куда они полетят. Я вообще открывала папку только чтоб вытащить оттуда свои документы…

- А не согласитесь добровольно, вас силком затолкают в самолет!

- Да кто ты такая? Возомнила себя новой главой Громовской группировки?

Я криво усмехнулась.

- Никакой Громовской группировки больше нет.

И, сделав знак охране, чтоб они препроводили женщин в машины, зашагала к своей. Марк открыл мне дверь, помог сесть. Сам забрался рядом и отвернулся к окну. После известий о предательстве Ирмы и моего запрета на ее наказание, он не поднимал на меня глаз.

- Стекло подними, пожалуйста, - попросила я Андрея.

И, когда черная перегородка доползла до потолка, обернулась к Марку. Пострадать и помолчать я ему время дала. И теперь оно закончилось.

- Марк, не смей себя ни в чем винить. Причин в этом нет…

- Не сметь?! - впервые я слышала, чтоб он орал. - Ок, как скажешь. Как все просто-твое слово и…

- Марк…

- Я тебе не доверял! Тебе-е-е! Считал, что ты окрутила Власа чтоб тянуть бабло, чтоб жить красиво, а потом, что если кто крыса, то это ты! Умная, необычная, яркая! А оказывается… Она все это время была прямо у меня под носом. В любви клялась! Умоляла все бросить!

Пододвинувшись ближе, я легко обняла его за плечи. Черное пальто пахло морозом. Пальцы нащупали твердый бронежилет.

- Может, хорошо, что не доверял, - прошептала в холодную ткань. - За Власом присматривал получше. Берег его. Спасибо тебе.

- Хорошо же сберег.

- Если б я не уехала, то может быть не случилось бы этого похищения. Может бы все было иначе. Вова был бы жив…

- Ева, нихера бы не поменялось. Рано или поздно…

- Вот видишь, - я взглянула ему в глаза. - Ты винишь себя, я-себя. И оба считаем вторых неправыми. Но это сейчас не важно. Вообще. Плевать кто и из-за кого. Сделанного не воротишь. Нужно попытаться вытащить Власа.

Нужно попытаться выжить.

‍​

‌‌

​



​

‌‌‌

​



​

‌

​

‌‌

​

‌

​



​



​

‌

​

‌‌‌

​

‌‌

​



​



​

‌‌

​



​

‌‌

​

‌

​

‌

​



​



​

‌

​

‌‌

‍

Глава 52

Месяц спустя

Я никогда в жизни не забуду его глаз. Всегда, до самой своей смерти буду видеть эту черную бездну боли и отчаяния, закрывая свои. А еще буду видеть эти расправленные широченные плечи, высоко поднятую голову и кривую усмешку на побелевшем, словно мел, лице с только-только начавшими спадать отеками и свежими ссадинами. Даже здесь, в старой и грязной вонючей комнате для свиданий следственного изолятора, одетый в спортивный костюм и ботинки без шнурков, с неряшливо отросшими волосами, подернутыми нитями седины, синяками под глазами и запястьями, скованными наручниками… Даже несмотря на… Влас держался так, как должен был тот, кем он являлся. Самый настоящий король.

- Ты ведь все правильно понимал, Влас. Я была с тобой потому, что у тебя была сила. А теперь ее больше нет.

Развернув на убогом совковом столе белоснежные бумаги, я пододвинула их к мужчине.

- Подпиши. Я хочу скорее уйти из этого места.

- Прежде, чем я подпишу, - голос был чужим. Угасшим, безжизненным, но ровным и преисполненным достоинства, - до меня слухи дошли… Что ты теперь… С Беркутом.

- Это так. Я, Влас, жить хочу, понимаешь? Нормально жить.