Бывшие в падении - Александра Гейл (2021)

– У меня нет ни малейшей уверенности в том, что я выношу малыша, Поль. У меня был рецидив анорексии, а может, и есть, и ты, Поль, немало тому поспособствовал. Ты, быть может, готов заботиться о ребенке, но не обо мне. Ты можешь искренне ответить на вопрос, желаешь ли мне добра? Только мне. Или все, что есть, это чувство вины, долга и прочее? Я ничего не знаю ни о твоих мотивах, ни даже о тебе самом. Ты даже город, где родился, не посчитал нужным назвать.

– Тулуза, – ответил он.

– Опоздал.

С этими словами я поднялась с дивана, посчитав, что донесла свою точку зрения, и направилась в спальню.

Кифер – 10.2020

– Что ж, моя миссия закончена, – неожиданно удовлетворенно проговорил Нестеров, поднимаясь из кресла и подхватывая пальто. – Рад был наконец-то познакомиться с вами, Гюзель.

Матери Дияры он поклонился, а Поль с трудом не скрипел зубами на всю гостиную.

– Не понимаю, с чего вдруг вы так радуетесь.

– Кифер, – подчеркнуто вздохнул психотерапевт. У Поля создалось впечатление, что только что его перенесли из списка «Нужно лечение» в «Лечению не поддается». – Может, виной тому вера, а может, обстоятельства, но главная проблема Дияры в том, что она заняла позицию полного принятия ситуации. Глубоко разочарованная в людях, она тем не менее затолкала агрессию вглубь, а это разрушительно. И именно это заставляет ее искать психологический комфорт не там, где нужно. Вряд ли я смогу заставить ее поехать в Казань и надавать оплеух отцу, но хоть с вами сработало. Я очень рад был увидеть, что она наконец-то выплеснула хотя бы часть своих обид. Как бы вам ни было это удобно, она не должна во всем подстраиваться. – И лукаво улыбнулся. – И я абсолютно уверен, что вы прекрасно понимаете, что теперь нужно делать. Если, конечно, хотите все исправить.

Обменявшись пристальными взглядами, мужчины кивнули друг другу. Кифер знал, что Нестеров отдал бы половину своего криво повязанного галстука за возможность покопаться в его, Поля, истории, но тем не менее повел себя максимально корректно. И как-то само собой стало очевидно: несмотря ни на что, психотерапевт его по-своему уважал. Быть может, как достойного противника, но все же.

– У Дияры хороший доктор, – прозвучало в тишине гостиной, едва за Нестеровым захлопнулась дверь.

Поль обернулся и глянул на женщину в инвалидном кресле.

– Да, очень, – согласился.

– Я все еще не оправилась от перелета и пойду отдыхать, – тактично сообщила Гюзель о том, что не будет мешать будущим родителям ругаться дальше.

Она прошелестела колесами по коридору, но у дверей обернулась, не сумев перебороть беспокойство.

– Вы ведь с ней поговорите?

Кифер кивнул. А едва за женщиной закрылась дверь, направился к бывшей своей спальне.

93

43 – 10.2020

Сидя на кровати, я через боль пыталась срезать хотя бы часть обломанного ногтя. Ведь во сне, стоит неловко дернуть ногой, он начинает задираться.

Было зверски больно! Я думала обезболить палец чем-нибудь из арсенала балерины, но в последний момент поняла, что это навредит ребенку.

Руки тряслись. После эмоционального выплеска было ужасно гадко на душе. С одной стороны, хотелось вернуться к прошлой модели поведения и постараться все исправить, а еще лучше – стереть, как ластиком, с другой – все мои слова никуда не девались. Яд, выплеснутый вовне, долгое время циркулировал внутри, отравляя меня саму и не давая принимать взвешенные решения. Двойственость. Раскол надвое.

Когда дверь распахнулась и в спальню без стука зашел Поль, я глянула на него исподлобья и попыталась спрятать ноги. Но поздно. Он уже увидел и, не будь дураком, все понял. Шумно втянул носом воздух, обошел кровать и сел ко мне спиной.