Бывшие в падении - Александра Гейл (2021)

– Чего тебе еще от меня надо?! – не выдержав, повысила я голос и тотчас спохватилась: – Так, послушай, я очень сожалею, что в некотором роде тебя использовала. Потому что психотерапевт настаивал на том, чтобы я начала с кем-то встречаться, дабы забыть о прошлом. И потому что это вроде как здорово – быть с кем-то. Но при всем при этом сама я этого не хотела. Я слишком долго сомневалась и заставила тебя думать, будто мне не хватает всего чуть-чуть для согласия. Например, мартини. Но все равно я не заслужила этих вот манипуляций! – голос снова взвился на октаву. – Так что разворачивайся и уходи.

Он выглядел не лучше побитой собаки. Даже уголки губ поползли вниз. Нет, серьезно, как я вообще могла подумать, будто между нами что-то может быть?

– Прости меня, – повторил он снова.

В этот момент дверь служебного входа как будто выбило, и я застыла с открытым ртом, глядя на Кифера. Я отчего-то не сомневалась, что он по наши души. Было что-то такое в его лице, что меня испугало.

Пара шагов, я и слова вставить не успела, как кулак Поля врезался в скулу Глеба. Вскрикнула. Парень рухнул на асфальт, со стоном перекатился на живот. Я чуть было не заорала: «Вставай, идиот!» Кто же подставляет спину после такого?! Кифер ведь даже не думал останавливаться! Одним рывком опрокинул обратно на спину, притянул ближе одной рукой, а другой продолжил молотить по лицу. Глеб пытался отбиться, но у него ничего не выходило. Даже ушедшие из балета люди остаются привычными к физическим тренировкам. Стоит вспомнить, как Поль выглядит без рубашки…

И тут я очень вовремя опомнилась и бросилась на помощь.

– Кифер! – закричала, толкая его в бок. Но даже с места не сдвинула. – Отпусти его! Да блин, Поль! Ты совсем долбанутый?!

Обхватила его руку, останавливая, и дернула к себе, прижимая к груди. Только тогда он словно очнулся, несколько раз моргнул и выпустил Глеба. Тот со стоном плюхнулся в лужу. Его лицо, еще не совсем обезображенное, тем не менее расцвело разными цветами. Я не сомневалась, что вскоре оно то тут, то там заплывет гематомами. И стало страшно. И, вообще-то, за такое можно срок получить…

Мне захотелось надавать себе по заднице. Это я, что ли, Кифера защищаю? Серьезно?! То, что он вроде как вступился за мою честь, делает его, скорее, еще большим ублюдком. Как в сказочке «обижать мою сестренку можно только мне самому».

Мы с Полем встретились глазами. Думать о том, как я выглядела и что при этом транслировала, вообще не хотелось. А вот он стремительно восстанавливал свой самоконтроль, но обоих заметно трясло. От холодного дождя, близости и чего-то еще. Во всяком случае, я не могла вспомнить ни единого момента из нашего прошлого, когда бы чувствовала что-то такое. Неужели… мы впервые в жизни были заодно? Мне вдруг ужасно захотелось стереть ластиком все наше питерское прошлое и начать сначала. Вот с этого самого момента, с чего-то нового, волнующего и… хорошего. Не искалеченного. Не знаю, как я поняла, что «Эсмеральда» надломила Кифера не меньше, чем меня. Но в данный момент я это чувствовала каждой клеточкой тела.

Поль вырвал руку из моего захвата, и я покачнулась в его сторону, лишь в последний момент удержавшись от того, чтобы повалиться на него. А затем Кифер развернулся и направился обратно к служебке. Я заметила, как он распрямил кулак и снова сжал пальцы. Ему явно было больно.

Но не так, как Глебу, о котором я легко и охотно забыла, попав под гипнотические феромоны ублюдка, который искалечил мне психику почище анорексии.

Я присела и помогла Глебу подняться. Следовало оттащить его хотя бы к стене – не оставлять же валяться в луже, а затем позвонить в скорую. Он вцепился в мою шею, и мы оба чуть не опрокинулись обратно.

– Это он, да? – захрипел Глеб, едва шевеля лопнувшими губами.

Я промолчала. Дверь служебки снова распахнулась, и, к моему облегчению, оттуда выпорхнула Эви. Увидев нас в таком виде, она в ужасе зажала рот ладошкой.