Бывшие в падении - Александра Гейл (2021)

Я неделю ходила сама не своя, срываясь в слезы по любому поводу. Полю говорила, что это из-за просмотра перед критиками. Но на самом деле меня куда больше волновала примерка костюмов. Мне ужасно не хотелось выглядеть на ней толстой на фоне других девочек! Ведь я исполняла главную партию. Все должны были смотреть на меня, но конкурировала я, на минуточку, с девушкой, которую считала образцом совершенства. Перед глазами так и стояли заголовки о том, что исполнительница главной партии выглядит попросту небрежно. А ведь на нее зритель должен смотреть в первую очередь. Что хорошего сулит спектаклю, если солистка годна лишь на то, чтобы отвести взгляд?

«Неужели так хочется, чтобы, пока ты стоишь в арабеске, весь зал пялился на…»

Я вспоминала эти слова и смаргивала новые и новые слезы.

Я так старалась избавиться от груди, что могла бы стоять в планке, наверное, часами. Я стояла, я опускалась на локти и поднималась, я отжималась, я прыгала всеми возможными способами... В какой-то момент руки стали тонкими, жилистыми, плечи – откровенно костлявыми. В одежде я предпочитала фасоны, отвлекавшие внимание от верхней части тела, потому что красивого там не было ничего вообще. Попа, конечно, тоже узостью не отличалась, но к ней я относилась как к неизбежному злу. А вот грудь, которую приходилось без конца перетягивать бинтами, дабы не тряслась на прыжках, я просто люто ненавидела. И я сразу увидела набранные двести грамм по чашечке бюстгальтера.

Не спорю, у меня началась паранойя. Но до главного мы еще дойдем. В смысле, планомерно спустимся на самое дно, до которого я скатилась в считанные дни.

Чтобы блестяще выступить перед критиками, спонсорами и дирекцией театра и не запороть все Полю и себе самой, я два дня закрывалась в театральном туалете и пихала два пальца в рот. Я всегда считала это грязным, ужасным, недостойным, но другого выхода уже не видела. Зато просмотр получился безупречным. Я была голодна, собрана и взвинчена достаточно, чтобы не терять фокус ни в коей мере. И, без ложной скромности, это было одно из лучших моих выступлений.

Когда мы вернулись домой, Поль сорвал с шеи бабочку, схватил бутылку вина, нервно вытер рот пальцами и вдруг так меня поцеловал, что я почувствовала себя самой. Самой любимой, самой желанной, самой счастливой… просто его маленькой богиней. Он отнес меня в спальню на руках и… это была лучшая ночь в моей жизни.

Кифер сам не понимал того, что на самом деле восхищался не мной, а моим голодом и мной в те моменты, когда я была одержима. Ни за что я бы не повторила такой успех, будучи сытой и довольной жизнью. Люди, у которых все хорошо, ни на что не способны. Шедевры рождаются из страданий.

А дальше случилось то, что мои врачи посчитали переломным моментом.

После отзывов критиков на «Эсмеральду» театр решил приумножить на этом деле капиталы. И организовал встречу со спонсорами, на которую позвали вовсе не меня, а Алену Лебковскую. Рассуждая чисто логически – все было верно. Танцевала та, кто хорошо танцует. Продавала та, кто хорошо продает. И не выглядит как жертва концлагеря. Все логично, ага? Но она шла с моим парнем, как обладательница моей партии, как лицо театра и спектакля.