Бывшие в падении - Александра Гейл (2021)

Оно жалобно ныло и обливалось кровью, преданное снова. На этот раз, как ни странно, было больнее, потому что я больше не чувствовала себя виноватой. Этой буферной подушки не существовало. Теперь я страдала ни за что. И ни на ноготочек не верила, что все еще кому-то что-то должна за содеянное.

– В эту комнату тебя не приглашали. Убирайся отсюда. Пошел вон, – процитировала я Киферу его собственные слова.

Он постоял еще пару секунд, развернулся и направился к выходу. Хлопнула дверь. Я подняла подушку, взбила ее. Грохнула об стену. Снова взбила и улеглась в ожидании, что Эви встанет и закроет за Кифером дверь. Или что меня хотя бы пробьет на слезы.

43

38-37 – 03-04.2018

– Беспалов сказал, что это был лучший генеральный прогон на его памяти. Я все слышала, Поль. И премьера пройдет не хуже. О, я не знаю, как ты это сделал, но от «Эсмеральды» в восторге все! Она просто…

Я не могла сидеть на месте. Меня лихорадило от восторга. Настроение менялось по тридцать раз на дню. Мы вошли в двери квартиры, разделись, и тут непонятно почему угрюмо молчавший Кифер схватил меня за талию и буквально силком усадил на диван.

– Дияра, что с тобой происходит? – рыкнул он прямо мне в лицо. – Ты на себя не похожа.

– Что? – испуганно пискнула я.

– Хватит притворяться! – рявкнул он, и я инстинктивно втянула голову в плечи. – Ты что, думаешь, что я ничего не замечаю? Или что мне все равно? Ты вообще перестала есть, и все тело в синяках от бесконечных упражнений! И началось это после разговора с Шадриным.

Или с того момента, когда они пошли на банкет вместе с Аленой Лебковской, а я поняла, что мне там не место. Ни среди богачей, ни рядом с Полем Кифером. Что, собственно, Шадрин и подтвердил: никто не воспринимал нас как пару, несмотря на проживание под одной крышей.

– Что именно он тебе сказал, Дияра?

– Да ничего особенного! – воскликнула я, радуясь возможности перевести тему на балетмейстера. Уф, пронесло! А я уж думала, что придется опять обещать есть и притворяться, что я это делаю.

В последнее время Кифер меня не так усердно контролировал. Обеды никогда не были проблемой, ведь в театре мы держались порознь. Да и теперь, из-за премьеры, телефон Поля и во время еды разрывался, а поскольку сигнал в гостиной ловил крайне слабо, он уходил разговаривать в спальню. Мне не раз и не два удавалось за это время спрятать еду в пакет, чтобы потом выбросить ее в мусорный бак по пути в театр. То есть в основном я ела только завтрак. Этого вполне хватало, чтобы выдерживать репетиции. Я научилась рассчитывать свою норму от и до. Все было в полном порядке!

– Еще раз, – угрожающе повторил Кифер, впившись пальцами мне в бедро. – Что сказал Шадрин?

Я подчеркнуто вздохнула:

– Он наговорил мне обидных глупостей. Что после того, как ты уедешь, никто не захочет со мной работать, потому что я якобы сплю с тобой ради партии. Но ты ведь знаешь, что это совсем не так.

Кифер закаменел и даже посерел как-то. Поднялся.

– Поль… Он был пьян, бесился из-за отзывов критиков и вообще нес полный бред. Я все обдумала и поняла, что такого быть не может…

– Никуда не уходи.

Так он сказал и уехал сам. А я осталась метаться бледной тенью по его квартире. Позвонила маме. Невротически весело рассказывала ей о том, как у меня дела, какая прекрасная у нас будет премьера, а все благодаря Полю. И вообще все у меня чудесно и денег хватает, и скоро все станет еще лучше, и… В общем, я за двадцать минут станцевала перед ней вариацию супер-Дияры, жившей в моем подсознании. И все это время меня трясло, как в бреду.