Его должница - Олли Серж

«Ну вот до того, как вы надавили, было не больно, а теперь больно везде!» — хотелось поистерить в ответ тетке. Но я, сцепив зубы, только мотала головой или кивала.

Конечно, в целом, ничего криминально не произошло, и миллионы женщин регулярно испытывают подобное, но все равно противно.

Даже мой страх крови перед этими сказочными впечатлениями померк.

Я сжимаю бёдра крепче от зудящих там неприятных ощущений. Нужно просто на что-то переключиться и они пройдут. Да, должны…

Итак, второе… Алексей совершенно выбил меня из колеи своим решением сдать анализы на равных. Как, спрашивается, теперь его ненавидеть? После помощи, заботы, ночной еды, после всех ласк и поцелуев, которые между нами уже случились?

Я поплыла… Опасно. С таким мужчиной испытывать чувства вообще настоящее самоубийство!

А мне уже очень хочется побыть для него хорошей… даже порадовать.

Кручу в голове вариации продуктов из холодильника, решая, что приготовить на ужин. Собственно, пока больше ничего другого сделать для Алексея мне и не под силу. Кроме… ну… нет, к этому я не готова.

Наверное, мне бы было даже проще в этом вопросе, если бы Баринов сорвался и все взял сам. Наплевав на мое мнение… Но он играет в какую-непонятную мне игру, и вот уже несколько раз тормозил на том моменте близости, когда я готова была сама просить продолжения, а язык не поворачивался.

Девочки не просят мужчин о таком!

Ах, как же сложно… Сложно быть честной с самой собой!

Третье… Я понимаю, что за сутки Никита передал меня трижды, но чувствую по этому поводу только фантомные отголоски грусти. И даже испытываю удовольствие от того, что мои вещи будут вывезены из квартиры серьезными парнями в чёрных футболках и джинсах. Получается… я тоже предательница? Да Никита просто обделается, увидев их на пороге!

— Приехали! — выводит меня из мстительных размышлений голос водителя. — Вас проводить?

Он оборачивается и смотрит вниз, имея в виду мою ногу.

— Нет, спасибо, — качаю я головой.

Достаю из кармана карточку-ключ, которую дал Алексей и выхожу из машины.

Дойдя до калитки, прикладываю ключ к домофону.

Баринов сказал, что при открытии будет неприятный писк, но я ничего не слышу. Может, не сработал?

Дергаю ручку, и она открывается. Это хорошо.

Захожу на участок и с опаской смотрю в сторону бассейна. Не знаю, сколько ещё пройдёт времени, прежде чем я захочу поплавать в нем снова. Нога настойчиво напоминает болью о вчерашнем приключении.

Открываю двери дома, захожу в прихожую и настороженно замираю.

В доме навязчиво пахнет женскими духами. Дорогими. И это не квартира, просто так он не может здесь взяться!

С опаской продвигаюсь вглубь коридора и прислушиваюсь. Тишина.

На всякий случай беру по пути в руки какую-то дизайнерскую фарфоровую кошку в египетском стиле и на столько быстро, на сколько позволяет больная нога обхожу первый этаж.

Никого.

Возвращаюсь на кухню и снова принюхиваюсь. Открываю окна.

Да, вроде, и не пахнет уже ничем. Может быть, мне просто что-то показалось, или сработала фантазия.

К такому большому дому тяжело привыкнуть за сутки.

Как вообще Алексей здесь жил один?

Окончательно успокоив себя тем, что пульт охраны всегда находится рядом, я вытаскиваю из холодильника стейки и замороженные овощи.

Достаю большой сотейник, раскладываю мясо на досточке и пытаюсь найти большой нож из набора над столешницей. Его место, очевидно, пустует.

Странно… Заглядывю даже в посудомойку, но в итоге просто беру нож поменьше.

Режу стейки на маленькие кусочки и отправляю их обжариваться.

Готовить на всем новом — это настоящее удовольствие.

Начиная жить с Никитой, я очень надеялась, что мы будем потихоньку обустраиваться и даже по-началу покупала разные красивые кухонные штучки. Но бывший парень категорично высказался о том, что создавать в съемной квартире уют он не видит смысла.