Его должница - Олли Серж

— Ты нужна, — качает головой Алексей. — И мне страшно, что кто-то узнает на сколько.

— Тогда поцелуй меня, — прошу громким шёпотом.

— Аня… Ты не желаешь меня слышать… — он берет мое лицо в ладони и едва касается своими губами моих.

Прикосновение — как ожог. Я чувствую, как между нами кипит, но Алексей тормозит.

Со злостью отбиваюсь от его рук и стягиваю с себя футболку. Грудь обдаёт воздухом от открытого окна.

— Смотри! — шиплю с вызовом, — И сомневайся дальше!

Он смотрит.

Секунда, две, три… Взрывается!

— Млять! — рычит и силой веса, подхватывая руками под бёдра, сносит меня к двери ванной комнаты.

Шорты слетают на пол вместе с бельём. Позвоночник моментально начинает саднить от удара, но сейчас мне на это наплевать. Я вся дрожу от смеси нашего общего адреналина. Хочется впиться зубами в ключицу Алексея и сделать больно!

— Возьми… — «меня» тонет в стоне, смешанном с грубым поцелуем.

На языке смешивается вкус сигарет и мяты. Он снова курил… Безжалостные губы смещаются на мою шею. Скорее всего, будут синяки…

Баринов резко отстраняется и плотоядно оскаливается.

— Тогда, давай знакомиться, — вибрирует его голос, а зрачки в глазах начинают догонять по размеру радужку. — По-настоящему…

Глава 42. Старые знакомые.

Аня

Я постоянно улыбаюсь и вспыхиваю, вспыхиваю, вспыхиваю… вспоминая то, что делал со мной Алексей.

— Нюта! — в кухню залетает сестра и суёт мне в руки бархатную коробочку. — Посмотри, что мне Алексей подарил!

— Ну-ка! — я отвлекаюсь от омлета и беру в руки подарок. Открываю крышечку и разглядываю маленькие аккуратные серьги.

— А у меня ушки не проколоты, — начинает ныть Ксюша. — Как я буду их носить?

Прикидываю в голове их цену. Если камни в них фианиты, то ещё ничего. А если бриллианты… Смотрю на свет. Ну конечно это бриллианты. Глупо было даже подумать иное.

Опускаю коробочку и встречаюсь глазами с Алексеем, который, уже переодетый в джинсы и чёрное поло, вальяжно опускается на барный стул.

— Ань, отдай, — напрягается Ксюша. — Это мне подарили.

— Она же ещё маленькая, — качаю головой. — Зачем? Потеряет…

— Я, кажется, не спрашивал, что ты думаешь по этому поводу, — ведёт бровью Баринов.

— Ань, а когда мы уши проколем? — нудит сестра. — Ань…

— Ещё хотя бы пару дней после болезни нужно подождать, — со вздохом отвечаю ей. — К тому же, сегодня вечером бабушка приезжает. Или ты забыла?

— Не забыла, — мотает она головой.

— Аня, омлет, — напоминает мне Алексей.

— Блин! — спохватываюсь я и быстро переставляю сковороду на соседнюю холодную конфорку.

— Тебе обязательно, — раздаётся у меня за спиной ехидный голос Баринова, — нужно больше практиковаться в омлетах, — заканчивает свою мысль этот пошлый человек, выделяя последнее слов. — Подача слабовата. Думаю, мы введем его в регулярное меню.

— Нет, — встревает Ксюша, морща носик, — Я не люблю омлет.

— Алексей Егорович… — предупреждающе шиплю и задыхаюсь от возмущения. При ребенке! Совсем с ума сошёл!

— Не переживай, — угорает Баринов, обращаясь к Ксюхе, — Нюта будет готовить его только мне.

Фыркнув, отворачиваюсь.

Да, утренний вариант «омлета» со мной сегодня случился первый раз, и это не повод для шуток! Мне до сих пор стыдно!

И между прочим! В процессе никто не жаловался на подачу!

Стараясь оставаться невозмутимой, достаю тарелки, кормлю всех завтраком и с легкой грустью смотрю на то, как сестра без умолку разговаривает с Алексеем, а тот ее на самом деле слушает и даже задаёт вопросы.

После еды Баринов с сестрой уходят кормить и выгуливать щенка, а я поднимаюсь в спальню, чтобы собрать Ксюшины вещи. Хорошо, что дети на столько наивны, что не всегда выстраивают простые логические цепочки.