С верхней полки падает стопка полотенец. На пол со стуком скатываются баллончики с промышленным моющим средством. Большой мешок с мукой опрокидывается и, сталкиваясь с плиткой, разрывается. Белая пыль взлетает в воздух, оседая на наших ботинках, как снежная пыль.

Киллиан наклоняется и кусает мой твердый сосок прямо через платье.

Я кончаю бесшумно. Мой рот открыт, но я не издаю ни звука. Слишком сильное удовольствие.

Пока я дрожу и бьюсь в конвульсиях вокруг его твердой плоти, Киллиан замедляет движение бедер, чтобы чувствовать мои пульсацию и подергивание. Тяжело дыша, он стискивает мое горло ладонью и прижимается губами к уху. Его голос полон эмоций.

— Я хочу, чтобы ты солгала мне. Всего одна ложь. Только один раз.

Я стону, не понимая.

Он поднимает подбородок и смотрит на меня горящими глазами.

— Скажи мне, что ты моя.

Мое сердце сжимается в кулак. Мы стоим нос к носу и смотрим друг на друга. Киллиан продолжает медленно входить и выходить из меня.

Просто ложь. Маленькая, ничего не значащая ложь. Никакого вреда ведь не будет, мы оба это знаем.

Я прерывисто вздыхаю.

— Я… Я твоя.

У него сносит крышу. Толкаясь сильнее, он облизывает губы. Киллиан хочет большего. И да поможет мне бог, я хочу дать это ему.

— Я принадлежу тебе. Только тебе.

Он мягко стонет, но его взгляд еще мягче. Мое сердце переполняется нежностью.

— Я всегда буду твоей, — шепчу я срывающимся голосом. — Несмотря ни на что. Тело и душа. Сердце и разум. Я буду принадлежать тебе вечно.

Киллиан резко целует меня, пожирая губами. Его толчки становятся быстрыми, отчаянными. Из его груди вырывается стон, чисто мужской звук, который может свидетельствовать либо о боли, либо об удовольствии.

Он трахает меня, кусая мои губы, пока не отрывается с выдохом.

Я опускаюсь на колени на посыпанный мукой пол, обхватываю руками его набухший член и открываю рот.

Киллиан зажимает мои волосы в кулаки и кончает, глядя на меня сверху вниз.

Я сглатываю, закрыв глаза, чтобы не встречаться с его взглядом.

Взглядом, в котором я прочту, что ложь, которую он попросил меня сказать, окажется чем угодно, только не маленькой и не ничего не значащей.

ГЛАВА 23

Джули

После той ночи мы стали неразлучны.

Киллиан ест со мной, бродит по городу и пристани со мной, спит рядом со мной в моей маленькой кровати мотеля. По крайней мере, я предполагаю, что он спит. Он должен. Однако каждый раз, когда я просыпаюсь, Киллиан уже ждет меня с кофе и выпечкой.

Я никогда не слышу, как он приходит и уходит. Часть меня думает, что Киллиан обладает способностью превращаться в дым, дабы подобно Дракуле бесшумно проникать в комнаты через щели в оконных стеклах или под дверями.

Говоря откровенно, меня бы это не удивило.

По вечерам за ужином Киллиан задает мне десятки вопросов. С каждым днем они становятся все более личными. Он спрашивает меня о Фин и Макс. О любимых фильмах и телешоу. О любимых блюдах и книгах. Интересуется, кем я хотела стать, когда вырасту, что я помню о своей матери и каково это — быть единственным ребенком.

И была ли я когда-нибудь влюблена.

На все вопросы я отвечаю честно. Но не спрашиваю в ответ.

Если ему и любопытно, почему так, то он не упоминает об этом. Возможно, догадывается, что это мой способ защитить себя. Мне страшно, ведь чем больше я узнаю о сердце этого поэта, что бьется под мощной, опасной внешностью Киллиана, тем сложнее мне будет уйти, когда придет время.