Из жизни звезд - Джиллиан Карр (1995)

Единственное, что пугало Ану, был револьвер калибра 0,45, принадлежавший ранее отцу Эрика, который он держал под подушкой. Когда она видела револьвер, ее бросало в дрожь. Однако большей частью она была в приподнятом настроении, ей казалось, что у ее ног весь мир. Понадобились месяцы, чтобы она поняла, что барахтается в грязной канаве.

— У меня есть работа для тебя, малышка. Настоящая актерская работа. Ты ведь хочешь быть кинозвездой? — радостно сообщил ей Эрик.

Что-то сжалось у нее внутри, когда ей предложили раздеться и заниматься любовью с Эриком перед камерой, но все же она согласилась, чтобы порадовать Эрика. Пилюли помогали ей забыть о том, что она делала, помогали думать, что она и Эрик занимаются любовью в одиночестве. Он был ее партнером в первых трех порнофильмах. Но однажды он привел своего друга Курта для того, чтобы сыграть садомазохистскую сцену menege а trois[13]. И вот тогда она восстала. Раньше она полагала, что их фильмы никому не причиняли зла: одинокие парни в отелях брали их на прокат для своей тесной компании, вот и все. И Эрик говорил, что именно так начинали все кинозвезды.

Когда Ана отказалась участвовать в сцене с Куртом и его подругой Гейлин, Эрик связал ее и стал бить. Раньше чем она успела это осознать, она перестала распоряжаться своей жизнью и телом. Эрик держал ее в заточении, угрожал отцовским револьвером — единственной вещью, которая дошла из Вьетнама. Револьвер был его навязчивой идеей. Даже его театральный псевдоним происходил от этого слова. Настоящую его фамилию Ана никогда не знала.

— Даже и не помышляй уйти от меня, малышка. Скорее я тебя увижу мертвой… Ты обязана мне. Я тебя подобрал, накормил и пристроил к делу… Ты никуда не уйдешь!

Однажды Ана решила, что с нее довольно. Жизнь не ограничивается сексом, пьянкой и марихуаной, приправленными кулаками Ганна. Ей удалось прихватить свои вещи, ключи от его машины и выскользнуть на волю, однако Эрик поймал ее и зверски избил.

Когда она пришла в себя, он спал, растянувшись на диване, рядом с ним валялся револьвер. Должно быть, он бил ее ногами — у нее страшно болели ребра и челюсть, а глаз вообще заплыл. Она собрала последние силы и все свое мужество, открыла дверь комнаты и кое-как добралась до машины. Когда она с трудом села в машину и повернула ключи зажигания, в ней вспыхнула надежда и она заплакала. Бросив взгляд в зеркало, она внезапно увидела Эрика, который подбегал к стоянке для автомашин. Он целился в нее из револьвера.

«Сука! Ты никуда не уйдешь!»

Ана включила зажигание, и в этот момент прогремел выстрел. Заднее стекло оказалось разбитым. С криком она нажала на акселератор. Мотор заглох. Слезы катились по ее лицу. Снова и снова пыталась она завести мотор, но все было напрасно. Ана взглянула в зеркало. Никого не видно. Где же он? И вдруг мотор заработал. Ана изо всех сил нажала на акселератор, машина рванулась вперед. Внезапно перед самым носом машины возник Эрик с искаженным от ярости лицом. Ана вскрикнула и отчаянно повернула руль, пытаясь объехать его… и тут услышала звук падающего тела.

Ана увидела Эрика лежащим в двадцати футах позади. Она приблизилась к нему. Его левая нога была подвернута, открытые глаза безжизненно смотрели в небо.

«Он мертв!.. Я убила его!.. Что мне делать?»

Ана осмотрелась. Улица была пустынной.

— Беги! — приказал ей внутренний голос. — Беги скорее!

И она вняла этому голосу.

«Это была непростительная глупость с моей стороны — бежать», — подумала она, спускаясь по ступенькам, ведущим к бассейну. Легкие порывы вечернего ветерка доносили запах роз и бугенвиллий.

Ана сбросила мокасины и опустила ноги в теплую воду. Все эти годы она думала, что он мертв. Ей следовало знать, что Эрик не оставит ее в покое так легко.

Да и вообще ей следовало знать множество вещей.

В аду должно быть специальное место для таких омерзительных типов, как Эрик, подумала она, смахивая капли воды с ног.