Дикарь - Данелла Хармон

Твердо решив немедленно доказать ему и самой себе, что она не трусиха, Джульет выбрала кусочек светло-желтого чеддера. Осторожно, чтобы не задеть рукавом пламя свечи, она наклонилась через стол и поднесла сыр к губам Гарета.

К его чувственным губам, на которых играла ленивая улыбка.

Он смотрел ей прямо в глаза, но рта не открыл. Он просто окинул ее теплым одобрительным взглядом, от которого она совсем растаяла. Потом он раскрыл губы и обвел языком кусочек сыра.

Первобытное желание горячей волной прокатилось по телу Джульет. У нее задрожали руки, а сердце учащенно забилось. Не сводя с нее взгляда, он медленно взял в рот кусочек сыра, коснувшись теплыми, мягкими губами ее пальцев. Он начал жевать, и Джульет, вся дрожа, попыталась отстраниться от него, однако он остановил ее. Взяв за руку и пристально глядя ей в глаза, Гарет не спеша облизал каждый ее пальчик.

— Кажется, я уже сыта, — в замешательстве пробормотала Джульет, вырывая у него руку, и отодвинула свой стул от стола.

— Трусиха, — рассмеявшись, заявил он.

— И вовсе не трусиха. Просто это…

— Нехорошо?

— Ну да. Можно и так сказать.

— Неприлично?

— И это тоже…

— Джульет!

Она замерла. Сердце у нее бешено колотилось, в горле пересохло, колени дрожали так, что она, наверное, не смогла бы устоять на ногах.

— Что?

— Ты, моя милая, совсем не умеешь радоваться жизни. Ты похожа на Люсьена. И знаешь что? По-моему, пора научить тебя наслаждаться прелестями земного бытия. И я это сделаю. Можешь сколько угодно тревожиться о том, что будет с нами завтра, но сегодня я намерен заставить тебя смеяться и забыть о том, что ты меня боишься.

— Я тебя не боюсь.

— Еще как боишься! — С этими словами он обошел вокруг стола и подхватил ее на руки.

— Гарет! Немедленно поставь меня на пол!

Он только рассмеялся в ответ и понес ее к кровати.

— Гарет! Я не ребенок, а взрослая женщина.

— Ты взрослая женщина, которая ведет себя как старуха. Супруге одного из шалопаев не годится так себя вести.

— Гарет! Я не хочу… то есть я не готова для этого…

— Для этого? Разве я говорил что-нибудь об этом? — Он положил ее на кровать. — Нет, милая Джульет, я не собираюсь делать это…

— В таком случае что ты собираешься делать? — удивилась она, пытаясь отодвинуться подальше.

— Ну, например, я намерен прогнать печаль из твоих глаз хотя бы на эту ночь. Я собираюсь заставить тебя забыть о своих бедах, о своих страхах, забыть обо всем, кроме меня. И знаешь, как я намерен этого добиться, дражайшая моя супруга? — Он ухватился за ее нижние юбки. — Я намерен щекотать тебя до тех пор, покаты не расхохочешься на весь Лондон!

Он наклонился над ней, изображая хищную птицу, и Джульет беспомощно вскрикнула, ощутив у себя на ребрах его пальцы, принявшиеся безжалостно щекотать ее.

Мгновение спустя оба они хохотали как безумные. Хорошо еще, что измученная Шарлотта крепко спала.

— Перестань, Гарет! — умоляла Джульет, из глаз которой от смеха текли слезы. — Перестань, черт тебя возьми!

После долгих уговоров он наконец внял мольбам Джульет и отпустил ее. Она, с трудом переводя дыхание, лежала поперек кровати с задранными, разметавшимися в полном беспорядке юбками и растрепавшимися волосами. Гарет улыбался, глядя на нее сверху вниз. Волосы у него тоже растрепались; одно колено — на кровати рядом с ней, а рука — на ее ребрах, где-то под правой грудью.

Их взгляды встретились. В комнате стало жарко и очень тихо. Он улыбнулся еще шире. Улыбка была призывная, игривая — искушающая. Рука его скользнула выше и обхватила грудь, большой палец неторопливо прикоснулся к прикрытому тканью соску, как бы испрашивая разрешения на дальнейшие действия.

Джульет замерла в напряжении. Гарет тоже не двигался. Каждый из них словно ждал от другого первого шага, хотя в их взглядах явственно читалось желание, которое ни он, ни она не решались выразить словами.