Кристина вошла в шатер как раз в ту минуту, когда Сайд стягивал с Филипа бурнус, и остановилась как вкопанная, увидев его ожоги.

– О, Филип, твоя грудь! - в ужасе проговорила она.

– Боюсь, я весь покрыт волдырями. Но не расстраивайся. Все не так плохо, как выглядит. Неделя-другая, и боль пройдет, а кожа начнет шелушиться. Я не намерен вечно оставаться двухцветным.

– О, Филип, ты еще можешь шутить?! - Подбежав к нему, Кристина внимательно присмотрелась к его груди и рукам и нахмурилась при виде багрово-красной кожи.

– Сильно горит? Как это случилось?! - спросила она.

– Успокойся, милая. Не нужно сердиться. Ведь это мне досталось, а не тебе, - простонал Филип, очень медленно опускаясь на постель.

– Но как это могло случиться? - в полном недоумении повторила Кристина.

– Это долгая история. Тина, и горло у, меня слишком пересохло, чтобы рассказать все сейчас. Милая, я очень устал, голоден как волк и на мне места живого нет. Почему бы тебе не позаботиться о еде?

– О, черт бы тебя побрал! - взорвалась Кристина, вылетая из шатра.

Эмина сидела у костра, наполняя касы восхитительно пахнущим тушеным мясом. Кристина, все еще кипя от бешенства, подошла к подруге:

– Он просто невозможен! Не желает ответить ни на один вопрос! Только просит есть!

– Должно быть, шейх Али очень страдает, Кристина. Он не хочет, чтобы ты знала, как ему больно.

– Ты права. Он мучится, а я думаю только о себе. Нужно было случиться этому кошмару, чтобы я поняла, как сильно люблю его!

– Совершенно очевидно, что и ты ему небезразлична, - заметила Эмина. - Потерпи. Он сам все расскажет, когда отдохнет. Вы оба давно не ели, так что пойдем.

– Ты права. Я чувствую себя так, словно не ела несколько дней.

– Тебя не было три дня и три ночи.

– Три дня! Но как это может быть?! Неужели я столько времени пропадала?

– Шейх Абу все объяснит потом. Мы все были бы рады услышать, что произошло. Но сейчас пойдем, ты должна поесть.

Кристина, не споря, последовала за Эминой в шатер.

Эмина отнесла Филипу жаркое в спальню, где все еще хлопотала Мейди, а потом ушла.

"Мне так стыдно, - думала Кристина, жадно поглощая мясо. - Подумать только, Филипа терзает такая боль, а я требую у него ответов, нападаю на него, когда он не в состоянии ничего объяснить! Нет, нужно забыть о любопытстве и думать лишь о том, как поднять Филипа на ноги, и поскорее. Он сам все расскажет, когда поправится, обязательно расскажет… или нет? Филип не любит отвечать на вопросы. Ну, ничего, на эти вопросы он ответит. Ведь они касаются и меня!"

Она забыла о собственных несчастьях, о распухшем лице. Глаза и щеки все еще болели, синяки не сошли, но теперь она могла хотя бы есть и говорить, не ощущая боли.

Ее бурнус был в ужасном состоянии - весь покрыт грязью и пылью. Волосы слиплись от пота, но как можно купаться в озере, пока Филип все еще прикован к постели? Слишком опасно идти одной.

Но когда она пообедала, в шатер вошел Сайд с ведром воды в каждой руке.

– Шейх Али велел принести тебе воды. Он сказал, что пока тебе придется мыться таким способом, - быстро проговорил он, ставя ведра.

Сайд, очевидно, был смущен, и Кристине хотелось рассмеяться, но она сдержалась:

– Спасибо, Сайд. Ты очень добр.

Мейди вышла из спальни, и Кристина наконец осталась наедине с Филипом. Она решила мыться в спальне. Кто-нибудь мог войти в шатер и увидеть ее без одежды, но кроме того, ей также хотелось быть рядом с Филипом. Она направилась к поставцу за полотенцами и мылом, потом отнесла ведра в спальню.

– Филип, ты спишь?

– Нет.

– Я хотела искупаться здесь, куда никто не войдет, но если тебе это мешает, могу уйти.

– Конечно, нет. Я сам хотел этого. И по правде говоря, не мог дождаться.