Другое утро - Людмила Макарова

На том и поймалась. Они нас на том и ловят, Ирка, что другой жизни у нас нет. Не придумали, не устроили. Либо живешь по их законам, либо существуешь в подвешенном состоянии. Как там твой Аксенов говорит? Ложный выбор?

– Ложный выбор, – как эхо откликнулась Ира, не понимая смысла и Ленкиных, и собственных слов, понимая только, что чутье ее не обмануло, с Ленкой уже случилось самое страшное.

– Ну вот! – удовлетворенно поддержала ее Ленка и тут же разыграла сценку-импровизацию:

– Они ему:

«Выбирай, понимаешь, а то проиграешь однозначно!», а он им: «Извините-подвиньтесь, господа-товарищи, мне ваше меню не подходит, я объедками с чужого стола питаться не привык». – И грустно подытожила:

– Смешно.

– Смешно, – привычно согласилась Ира.

– А у них такой ответ не предусмотрен, не знают они, что с такими, как он, делать. Вот и боятся они его как черт ладана. И не оставят в покое, ни за что не оставят. И тебя не оставят. И меня. Ты умница, Ирка, ты правильно задачку решила, ты всегда была умницей. Только проблема не в тебе, а во мне. Все наоборот. Проблема в том, что ты оказалась моей подругой. А ты никого не бойся. Тебе бояться нечего, у тебя совесть чиста. И меня ты простишь. Ты не можешь не простить. Простишь?

– Прощу, – как заговоренная повторила Ира.

– И обещай мне, что больше не будешь их бояться, слышишь? Обещай!

– Не буду их бояться, – как послушная ученица пообещала Ира.

– Ну вот, – облегченно вздохнула Ленка. – Ты у меня умница, ты у меня самая-самая лучшая, и ты будешь самая-самая счастливая. Я ведь тебе завидовала, Ирка, ты любить умеешь, это у тебя по жизни как грамотка охранная, а я все ждала, ждала – когда, ну когда же? А когда твоего Аксенова увидела, поняла – а никогда.

Никогда, потому что только такого, как он, я могла бы полюбить. Ты не поверишь, первый раз своими глазами увидела мужчину, которого могла бы полюбить вот так, как ты, чтоб без остатка, чтоб самую маленькую капельку на дне и ту выпить. Ты же знаешь, меня бы тогда никто не остановил, даже ты. Не полюбила. Значит, никогда со мной уже такого не будет. Никогда. Всю жизнь суетилась, боялась главное упустить – и все равно упустила… – Ленка замолчала. Потом констатировала, спокойно и уверенно:

– Ну никогда, так никогда.

Даже лучше раньше, чем позже.

Короткие гудки.

– Нет, – очнувшись несколько минут спустя, прошептала Ира в пикающую трубку. – Нет! Нет! Ленка, не смей! – закричала во весь голос, отдавшийся гулким эхом в пустых стенах. Нажала отбой, непослушными пальцами перебрала цифры Ленкиного номера. Короткие гудки. Все те же короткие гудки.

В холодной квартире ей стало вдруг жарко, как в перегретой парилке, она метеором вылетела за дверь, нажала кнопку лифта, но дожидаться не стала, понеслась вниз по лестнице. На шоссе она, шлепая по лужам, бросалась из придорожной темноты навстречу каждой машине, шедшей по крайней полосе, и кричала:

– Стойте! Там Ленка! Там Ленка!

Но водители только матерились и проезжали мимо. У нее был вид тронувшейся умом. Кому охота связываться с сумасшедшей? Ей хотелось вцепиться в лицо каждому из них, ударить кирпичом по лобовому стеклу, лечь на капот, броситься под колеса, потому что время шло, а там Ленка. И она бы, в конце концов, так и сделала, если бы в последнюю секунду ее терпения на обочине не притормозил мужик с непроницаемым лицом и не спросил:

– Куда?

– В центр.

– Сто баксов, – бросил водитель, глядя мимо нее.