17 потерянных - Нова Сума (2018)

Я не могу винить ее. Если Фиона получает какую-либо возможность, она ее не упускает. Именно потому она сбежала из дома с теми двумя типами столько лет тому назад. Не то чтобы она хотела быть с ними — просто у них имелся грузовик, они могли увезти ее оттуда, и она поставила на них — вдруг это был единственный в ее жизни шанс.

Я не хочу вовлекать Джеми в неприятности, ставить в затруднительное положение, но другой возможности освободиться может и не подвернуться, так почему не реализовать эту? Почему не поймать ключи ладонью и не дождаться момента, когда рядом никого не будет, и не добраться до запасной лестницы, по которой мы шли во время пожарной тревоги? Почему бы мне не уехать?

58

Теперь мне восемнадцать — исполнилось в прошлом месяце, — и мне кажется, что это изменило меня, как некогда изменило Фиону. Я стала избегать людей, которым в этом мире есть до меня дело, и начала общаться с теми, кого я никогда не встречала в реальной жизни.

Это навлекло на меня опасность, так же, как некогда и на нее. Но освободило мой разум, думаю, что навсегда. Я изменилась до мозга костей.

Надо сказать, такой я нравлюсь Фионе гораздо больше. Теперь я стала старше, но ей все же хочется быть моей покровительницей. Она не высказывает своего желания вслух. Но всегда становится на мою сторону. Я знаю, она не хочет, чтобы пальцы-тени теребили мои волосы, играли с неровными прядками на шее, легонько потягивая за них, стараясь ухватить покрепче. Не хочет, чтобы руки-тени сжимались вокруг моего горла. Она вызволила меня из психиатрического отделения, чтобы помочь, говорит она, чтобы я не застряла в нем надолго и не кончила бы тем, что сбилась бы со своего пути, как это произошло с ней.

Я действительно хотела на волю. Только в этом случае я буду способна помочь остальным. И Эбби. Особенно Эбби. Фиона продолжает заверять меня, что еще не поздно сделать это.

Мы составляем план. Его части легко состыковываются, словно она планировала эту поездку все то время, что сидела в тихом ступоре в углу общей комнаты. Нам надо кое-что сделать; и мы должны сделать это сегодня ночью.

Во многом мы соглашаемся с философской точки зрения: чтобы спасти меня, надо спасти других. И наоборот. Одно невозможно без другого.

Чтобы освободить Эбби, мы должны определить, где она находится. Фиона заверяет меня, что мы подобрались к ней совсем близко.

Мы согласны в том, что пропавших девушек нельзя оставлять в доме. Это место, предстающее ныне обгоревшим деревянным строением с порванными в лохмотья занавесками, сильно пострадавшими от огня вещами и золой находится ни там, ни здесь, а в каком-то промежуточном мире, и девушки, объявившиеся в нем, оказываются в плену у дыма, и никто не может их отыскать. И никто из них не знает, какой конец их ждет.

Разве не будет лучше, если люди узнают об этом? — спрашивает Фиона. И я думаю о ней, укутанной в тайну, думаю о том, что ее родители до сих пор не имеют ни малейшего понятия, что же с ней сталось. Думаю и об Эбби Синклер, о ее непонятной судьбе, о других девушках, об их загадочных историях, развязки которых не ясны. Лучше знать, решаю я, чем навсегда остаться в неведении.

Мы с Фионой согласны, что больница — не лучшее место для меня. Соглашаемся, что остановимся у кафешки на обочине и купим бургер и жареную картошку. Она, скорее всего, не может есть твердую пищу, но я могу. И еще мы соглашаемся, что я правильно поступила, не выпив последнюю порцию таблеток, а спрятала их под языком, а потом выплюнула. Фиона говорит, что голова у нее немного прояснилась.