Эгоист - Марина Агекян (2021)

Его кожа не была тронута загаром. Бледная, но лучи солнца позолотили ее, прыгая на выпуклостях и скрываясь в темных впадинках, обозначив рельефы, которые таили его мощь и сила. Под атласной кожей скрывались бугры мышц, а поверх словно веером посередине его грудь была покрыта темным пушком волос, которые сужались на животе и тоненькой дорожкой убегало вниз, огибая впалый пупок и скрываясь под поясом панталон.

Шарлотта вдруг подумала о том, что у нее сейчас вспыхнут кончики ушей, если она еще немного дольше будет разглядывать его, или просто остановится сердце.

— Шарлотта, — прошептал он, протянув к ней руку. — Всё хорошо?

Она вздрогнула и пришла в себя. Господи, он ранен, из его раны текла кровь, а она что делает!

Судорожно вздохнув, Шарлотта кивнула и повернулась к его правому плечу, которое всё еще было плотно забинтовано.

Взору ее предстал длинный порез на внешней стороне его напряженной руки чуть выше локтя, из которой стекались несколько струек крови. Это привело ее в чувства быстрее, чем силы, с которыми она так отчаянно сражалась.

Взяв в руку смоченное полотенце, Шарлотта осторожно прижала к его ране. Уильям вздрогнул и закрыл глаза. У нее задрожала рука при мысли о том, что ему снова больно.

— Кто это сделал? — тихо спросила она, снова ощутив холодные потуги страха.

Уильям дрожал, но старался не пугать ее, сдерживая острую потребность застонать. Черт, рана не была такой уж и опасной, но весьма неприятной. Уильям позволил Шарлотте позаботиться об этом только потому, что это могло успокоить ее.

— Я не знаю.

Шарлотта вдруг поняла, что он не просто лжет. Он не хотел говорить ей правду.

— Всё это из-за нее, да? Это кто-то из ее бывших поклонников? Или родственник ее покойного мужа?

Уильям незаметно покачал головой. Черт, она была слишком умна, чтобы он что-то скрывал от нее. Это ж была Шарлотта. Пора бы ему уже привыкнуть к этому, но… было чертовски трудно соображать, когда на нем не было половины одежды, а она стояла так близко к нему.

Кроме того, по ее дрожащему голосу он понял еще одну вещь. Ей было не только важно знать правду. Она все еще считала, что его до сих пор что-то связывает с леди Хартли.

— Не волнуйся, — пробормотал он, повернув к ней голову.

Стараясь не замечать его взгляд, Шарлотта убрала полотенце, бросив его на стоявший недалеко столик, взяла бинты и, прижав небольшой лоскуток чистого полотна к неглубокой, но длинной ране, стала осторожно бинтовать ему бицепс. При этом делала все возможное, чтобы пальцы не дрожали, всякий раз соприкасаясь с теплой кожей, по которой она хотела провести всей рукой.

Ей было так важно узнать правду, что она едва не расплакалась. Потому что не только не могла выносить мысль о том, что ему могла снова угрожать опасность. Это означало, что Уильяма до сих пор что-то связывало с той женщиной, иначе на него никто бы не напал.

Боже, только ей стало казаться, что их начало связывать что-то важное, глубокое и настоящее, когда он рассказал о своем отце, а потом она нашла бумаги, свидетельствующие о том, что он не всегда праздно проводил время, но мог заняться чем-то важным, как реальность вновь обрушилась на нее, пытаясь доказать, что между ними не может быть ничего общего. Но даже тогда… Шарлотта ужасно хотела, чтобы его ничем не связывало с леди Хартли.

— Это… это очень сложно сделать… — бормотала она, завершая бинтовку. — Особенно, когда с тебя стекается кровь.

Уильям с трудом сдержал улыбку. Не только потому, что она выглядела такой расстроенной, что дрожала нижняя губа.

Он ужасно хотел поцеловать ее. И знал, что это сделает. Сейчас его не смогли бы остановить даже все его родные, если бы вздумали ввалиться в его комнату разом. Потому что это было необходимо не только ему. Он должен был поцеловать Шарлотту потому, что это было прежде всего нужно ей.