Брент всмотрелся в его лицо, понял, что так оно и есть, и снова моргнул. Раздраженно. Но голос его звучал ровно, когда он сказал:

— Конечно, на ком жениться, решать тебе. Скажи только, имеет ли предстоящая свадьба на этой скромной мышке отношение к исключительно любопытным и откровенным фотографиям?

Гнев вспыхнул мгновенно.

— Брент, не забывай, что ты говоришь о моей невесте!

Глаза Брента расширились.

— Да, конечно, босс. Только не надо так кричать. Я тебя отлично слышу. Позволю заметить, что в тебе говорит похоть к этой бабенке.

На Мэтью мгновенно нахлынули воспоминания о проведенной с Эшли ночи. Брент глубоко заблуждается. Это была не похоть, а пьянящая голову страсть и что-то еще, чего до конца не понимал он сам.

— Дэвис, — угрожающе прорычал он, отбрасывая воспоминания. — Она моя невеста, так что прекрати отзываться о ней в таком тоне.

— Ладно, ладно, не кипятись. Но почему ты не сказал мне, что вы встречаетесь, до того, как это стало горячей новостью? Я не высыпаюсь вторую ночь подряд, пытаясь найти… — Брент вдруг ухватился за край стола, подался вперед и испытующе посмотрел в глаза Мэтью. — Подожди-ка. Как я сразу не догадался?! Ты ведь не собираешься жениться на ней по-настоящему, верно? Эта помолвка всего лишь фикция, чтобы отвлечь от себя внимание, так?

— Я этого не говорил, — возразил Мэтью, не желая подвергать Эшли унижению.

— Ты должен сказать мне правду, если хочешь, чтобы это никак не отразилось на результатах выборов, — настаивал Брент. Мэтью молчал. — Допустим, что все это по-настоящему. Но тогда я не могу понять, почему ты не предупредил меня заранее. Или хотя бы не поинтересовался, как это отразится на предвыборной кампании.

Конечно, в чем-то Брент был прав, но жениться с одобрения своего помощника — это уже перебор, тем более что свадьбы на самом деле не будет. И посвящать в это Брента Мэтью не собирался: это было бы несправедливо прежде всего по отношению к Эшли. Ей сейчас и так несладко приходится, а благодаря ему она скоро совсем забудет про покой. Ладно хоть в пожаре его вины нет, и то хорошо.

Что касается их фиктивной помолвки, чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Свадьба, конечно, могла бы и состояться, но приносить себя в жертву, ради его политической карьеры? Вряд ли Эшли на такое пойдет. Да и сам он категорически против. Но раз уж они как бы помолвлены, он обязан сделать так, чтобы Эшли не стала объектом оскорбительных намеков.

— Мы с Эшли познакомились благодаря моей кампании и некоторое время работали вместе. В один прекрасный момент мы неожиданно поняли, что наши отношения перестают быть просто деловыми. Мы оказались безоружными перед лицом всепоглощающей страсти. Об этом и нужно написать в пресс-релизе.

Брент медленно кивнул. На его лице показалась кривоватая улыбка — впервые с того момента, как он зашел в кабинет.

— Если мы так и сообщим прессе, ни у кого не останется сомнений, что именно безрассудная страсть позволила всем увидеть тебя без штанов и именно тогда ты помял, что вам нужно пожениться.

— Этого я тоже не говорил.

— Проклятье, Мэтью! — вскричал Брент. — Сейчас не время кидаться фразами, которым я тебя учил в свое время! Просто скажи мне правду.

Мэтью засомневался. Что, если закрыть дверь и действительно все рассказать Бренту? Он колебался всего несколько секунд. Нет, ведь речь идет о репутации Эшли. Об этом не должен знать никто. По крайней мере в его силах сделать так, чтобы никто ни о чем не догадался, пока жизнь Эшли более-менее не наладится.

Мэтью устроился поудобнее в старинном кресле, унаследованном от отца.

— Боюсь, мне больше нечего добавить. Эшли и я помолвлены. Что нужно написать в пресс-релизе, я обозначил. Завтра мы с ней поедем выбирать кольцо.