Мелодия счастья - Дарья Волчек, Regina Oscura (2021)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эти слова Ромы были ужасно мудрыми, правдивыми и одновременно пугающими. И весь он сам был правильным, отзывчивым и добрым, способным на самопожертвования и нежную любовь. Такого мужчину стоит желать себе в мужья, ведь он всегда будет опорой. Но моя глупая душа тянулась только к Богдану.

Даже если бы Рома повстречался на моём пути раньше Белинского, боюсь, ничего не изменилось.

— Но я другому отдана; я буду век ему верна, — процитировал Рома. — Поговори с Владом. Если ты не готова, то не должна жертвовать собой и своим счастьем в угоду ему или из-за благодарности. Все мы взрослые люди.

— Да, ты прав, я должна поговорить… С каждым из них.

А возможно, мне будет лучше одной?

— Теперь иди, переодевайся, — Рома легонько подтолкнул меня. — Пока тебя ждал, проголодался, так что советую ускориться.

Я благодарно ему кивнула и заторопилась в примерочную. Мне было о чём подумать и что взвесить. Я пока не знала, с какой стороны подступиться к разговору с Владом, но точно знала — с ним нас мало что связывает. Скорее всё это было привязанностью и опрометчивым стремлением остепениться. Даже если я не прощу Белинского, с Владом всё равно ничего не получится. Пора признаться в этом хотя бы себе, а не юлить вокруг проблем.

Услужливая девушка принялась расстёгивать мелкие застёжки на платье, но из зала раздался голос Ромы:

— Саш, ты должна это увидеть.

Сердце кольнуло неприятное предчувствие, а взволнованный голос Ромы был лишь предвестником страшной беды. Я поспешила обратно. В наполовину расстёгнутом наряде выбежала к нему.

— Что случилось?

— Лучше присядь.

— Ну, говори. Что-то с… — его имя застряло в горле.

— Да, — Рома протянул мне свой телефон.

Дрожащей рукой я взяла смартфон, на котором крутилось видео с последнего концерта «Аутсайдеров». В белом, мерцающем свете прожектора стоял Богдан. Его лицо бледнее мела, а в глазах застыло затравленное безумие. Его голос срывался на крик и прерывался, но он пел песню совсем не из репертуара группы. Он словно раненый зверь метался внутри той клетки, в которую загнал себя сам и не мог найти выход.

Всё это было словно прощальное обращение к публике, к ребятам, ко мне. Из последних сил он отшвырнул гитару, крутанулся на месте волчком и рухнул на пол.

Вместе с ним на пол осела и я, не заботясь о том, что могла испортить дорогое платье. Телефон выпал из ослабевших пальцев. Хлынули слёзы, словно кто-то открыл все вентили разом. Капли застилали глаза. Текли по щекам и капали на белоснежную ткань.

— Нет, нет, — шептала я, — что же ты наделал? Глупый, глупый…

Я вцепилась руками в волосы, хотелось вырвать их все до единой. Хотелось кричать и биться головой о стены.

— Рома, не молчи! — простонала я, поднимая на друга заплаканные глаза. — Что с ним?

— Я не знаю, пишут разное… Его слишком быстро унесли со сцены, никто ничего и понять не успел, — Рома присел ко мне.

— Я не могу его потерять, — я вцепилась в его плечи, как в спасательный круг, — он не умер, я бы почувствовала. Это всё я виновата, я довела его. Боже, пожалуйста…

— Саша, успокойся, — Рома крепко обнял меня, — у меня есть номер Семёна. Мы позвоним ему и всё узнаем, ты главное — дыши. Вдох и выдох, вдох и выдох.

Он пытался успокоить бурю, что разрывала меня изнутри, но и сам переживал за здоровье пусть и бывшего друга. Грудь сжимали тиски страха, они дробили рёбра и выжимали из меня все силы. Дышать становилось всё труднее, и казалось, это платье станет моим саваном.

Этот день станет судным днём, а безумные глаза Богдана моим проклятием.

Глава 16