Мелодия счастья - Дарья Волчек, Regina Oscura (2021)

— Именно здесь произошёл самый важный этап в моей жизни, но я всё упустил. Помнишь нашу первую встречу? — он крутил колки, но не отрывал своих голубых глаз от меня.

— Забудешь такое, — усмехнулась, подгибая ноги под себя, — до сих пор помню твой взгляд. Я ещё подумала тогда: «о боже, он же явно считает себя лучше всех!»

— Вот, значит, как, — рассмеялся Богдан. — Я уже тогда понял, что мне с тобой не справится и был готов выставить белый флаг.

— Да не правда! — воскликнула я. — Ты же всё делал мне назло, специально бесил.

— Это потому что мне очень нравилось, когда ты бесишься. И ещё, таким вот дурацким способом я хотел привлечь твоё внимание, — Богдан взволнованно взъерошил свои смоляные волосы. — Сашка, я ведь влюбился в тебя сразу, как только увидел первый раз.

— Ну что ты несёшь, Белинский? — теперь рассмеялась я, но он выглядел таким серьёзным, без всякого намёка на шутку. Улыбка слетела с моего лица, и я судорожно сглотнула. — Ты такой идиот.

— Даже и возразить нечего на это.

Он склонил голову и продолжил реанимировать гитару, включая свой тонкий слух. На какое-то время он замолчал:

— Я о многом жалею, Сашка. Но, наверное, так должно было случиться для того, чтобы сейчас больше ценить и беречь, что имею.

— Ты изменился, — я скользнула задумчивым взглядом по его лицу. — Повзрослел.

— Это ещё что, — ухмыльнулся он. — Под приходами я мог задвинуть такое, любой философ отдыхает.

Я поморщилась. Упоминание его зависимости сжало горло неприятными тисками сочувствия. Насколько бы мне ни хотелось поднимать нелёгкую для него тему, но желание знать оказалось сильнее.

— Зачем ты это делал, Богдан? — я неловко замялась. — Ну, ты понял.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты про наркотики что ли? — его рука на мгновение зависла над одним из ладов. — Это отличный способ убежать от реальности. Просто в один момент моя жизнь покатилась в яму, имя которой не совсем цензурное. Я ведь хотел чего? Чтобы моё имя осталось в истории. Я хотел делать музыку и делиться ей с людьми. А Толмачев и Ко хотели делать деньги, много денег. По итогу, конечно, все получили то, что хотели… Но какой ценой: ложь, интриги, бесконечная игра на публику. Они не оставили от нас почти ничего, изменили стиль, искромсали песни, заставили плясать под свою дудку. И тогда-то мне не оставалось ничего, кроме как убежать. Не от них. От себя. От того, кем я не готов был стать на чистую голову.

— Но ведь это же не выход…

— Конечно, нет. Но это всё, на что я был способен. И если бы не ты, всё закончилось куда печальнее. Ты сама видела, в каком состоянии я был.

— А сейчас? Тебя не тянет обратно?

— Ты мой наркотик, Лисичка, — он протянул руку, провёл пальцем по моей щеке и заправил непослушную прядь волос за ухо. — Только к тебе меня тянет. Когда ты рядом, я смогу стерпеть любые нападки от лейбла.

Мне нестерпимо хотелось обнять этого раненого и сломленного Богдана, даже кончики пальцев зудели от необходимости к нему прикоснуться. Но вся смелость, которая была во мне до этого, выветрилась. Обезоруженная его искренностью, на передний план снова вышла та робкая Саша, у которой тряслись колени при одном только взгляде в омуты его глаз. Богдан снова сделал всё за меня. Он отложил гитару в сторону, притянул к себе и повалил на скрипучие пружины дивана.

Мы лежали так близко, что даже сквозь слои одежды я могла слышать стремительное биение его сердца. Чувствовала жар, пульсирующий вокруг нас. Несмело положила ладонь ему на щеку, чувствуя под кожей лёгкое покалывание. Провела большим пальцем по острой скуле, по тонкой коже под глазами, в страстном желании стереть следы усталости. Не только сегодняшней, но и вообще — от жизни. Скользнула пальчиками в его волосы, слегка растрепав их, а затем снова пригладила.