Мелодия счастья - Дарья Волчек, Regina Oscura (2021)

— Порывается прилететь в Петербург первым же рейсом.

— Его ещё здесь не хватало, для полного счастья, — сложила руки на груди, подсознательно пытаясь отгородиться от любой возможности встретиться с этим кудрявым манипулятором. — Почему он так печётся о тебе?

— Потому что я — “неисправимый лоботряс”, и это его цитата.

Тяжёлые двери оперблока распахнулись, выпуская высокого темноволосого мужчину в светло-зелёном костюме. Заметив его, мама тут же пробудилась ото сна и вскочила со скамьи. Из огромных глаз вот-вот хлынут слёзы.

Врач устало улыбнулся, и бодро произнёс всего три слова, после которых мы с мамой дружно выдохнули от облегчения.

— Морозовы? Операция прошла успешно. Но потребуется долгий восстановительный период, профилактические мероприятия, должный уход. Будет нелишним съездить куда-нибудь в санаторий, специализирующийся на проблемах с дыханием. Функции лёгких восстановятся, нужно только время.

— Спасибо, доктор, — мама всё-таки не выдержала и тихо заплакала, утыкаясь мне в плечо.

Мужчина нетерпеливо переминался с ноги на ногу, всем своим видом показывая, что ему пора спасать следующие жизни. Я приобняла маму и задала последний вопрос.

— Когда можно будет к нему?

— Не раньше завтрашнего дня. Если всё будет хорошо, его к вечеру уже переведут в палату, и тогда милости прошу. А сейчас, извините, мне нужно идти.

Улыбнувшись напоследок, он нырнул обратно, скрываясь за табличкой «Посторонним вход воспрещён!». Огромными валунами с души свалилась тяжесть, она покатилась по крутым склонам, с треском разбиваясь о хорошие новости. Волна облегчения накрыла меня с головой.

***

Вслед за мамой я вошла в родительскую квартиру. В чистой прихожей валялись наскоро сброшенные тапочки. На комоде раскиданы ненужные документы и одинокая связка ключей. Жёлтый свет от точечных светильников заливал всё помещение.

— Забыла выключить, — мама устало плюхнулась на мягкую обувницу и принялась стягивать сапоги. — Ну что ты, проходи,

Я виновато топталась на коврике, сомневаясь, стоит ли раздеваться, ведь внизу ждал Богдан, который отказался подняться со мной. Рок-звезда, тот, кто ежедневно находится под наблюдением сотен тысяч любопытных глаз, сдрейфила перед единственным взглядом — строго-изучающим через зеркало заднего вида. И принадлежал он моей маме. Небось, испугался каверзных вопросов на засыпку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но все мои сомнения отвалились сами собой, как только в коридоре показался белый бок. Марго вальяжно-кошачьей походкой подошла ко мне и с любопытством обнюхала, желая убедиться, что я — это я. Чтобы развенчать все её сомнения, мои руки потянулись к ней, а уже в следующую секунду этот шерстяной комок был крепко прижат к моей груди. Питомица довольно заурчала, пародируя паровоз, который вот-вот сойдёт с рельсов.

— А я смотрю, тебя здесь откормили.

Маргоша как бы в подтверждение моих слов мурлыкнула, а жадная до ласк мордочка потянулась к моей раскрытой ладони.

— Разве что чуть-чуть, — мама зевнула.

— Мам, я заберу её в Москву, съёмки ещё нескоро закончатся… Да и аллергия Влада теперь меня не сильно касается.

— Сашенька, я вообще ничего не понимаю, — мама вскинула голову. — Москва какой-то заколдованный город, нельзя тебе туда ездить. Ну, вот что случилось? У вас же с Владиком всё было так хорошо и свадьба скоро.

— Я сама не знаю, что происходит, — честно призналась я, отпуская быстро заскучавшую кошку на волю. — Просто в один момент поняла — всё, что я делаю — неправильно. Понимаешь?

Мама лишь покачала головой и пошла вглубь квартиры. В её походке не было прежней плавности, в ней читалась осторожность и опустошённость. Этот чертовски длинный день ни для кого не прошёл бесследно. И мне совсем не хотелось усугублять её состояние своими сердечными проблемами.