Трибьют - Нора Робертс (2009)

— Думаю, да, если бы я собиралась продавать дом.

— Прости, это влияние мужа, — хихикнула Кэти. — Я заранее знаю, что он будет первым покупателем, если ты передумаешь насчет продажи. Какой чудесный отсюда открывается вид. И все же дом выглядит одиноким, хотя и окружен другими домами. Признаюсь, мне больше нравится жить поблизости от города — так удобнее и безопаснее, но, если бы я любила деревню, я бы выбрала это место.

— Ты ощущаешь здесь присутствие Дженет?

— Энжи.

— Прости, — виновато заморгала Энжи в ответ на хмурый взгляд матери. — Я не должна была спрашивать?

— Все в порядке, — успокоила ее Силла. — Иногда я действительно его чувствую. Мне нравится думать, что она одобрила бы все, что я делаю, даже изменения. Для меня это важно.

— У этого дома такая богатая история, — добавила Кэти. — Все эти люди, которые приезжали сюда, вечеринки, музыка. И трагедия. Это не просто дом. Это легенда, правда? Я помню, когда это случилось. Я была беременна своим средним — всего несколько месяцев, — и по утрам меня тошнило. Мне как раз было плохо, а Том пытался покормить завтраком Марианну, нашу старшую. Моя соседка Эбби Фокс — ты помнишь ее, Патти?

— Помню. Болтушка, разносящая по округе все слухи.

— Да, всегда обо всем узнавала первой — и в тот раз тоже. Пришла и рассказала нам. Я расплакалась. Наверное, гормоны. Мне опять стало плохо, и я помню, что Том не знал, как справиться и со мной, и с ребенком. Это был ужасный день. Прости, — она покачала головой. — Не знаю, зачем я об этом заговорила.

— Это все дом, — сделала вывод Патти. — Давай, Силла, вымойся, и пойдем. Дождь и темень — это еще не причина для грусти. И не вздумай отказываться.

Наверное, она согласилась потому, что их было трое против нее одной, и потому, что воспоминания Кэти заставили ее загрустить. К ее удивлению, она получила удовольствие от прогулки по торговому центру, от слезливой мелодрамы и от коктейля «Маргарита» с жареным цыпленком и салатом «Цезарь».

В дамской комнате ресторана к ней присоединилась Энжи, чтобы поправить прическу и подкрасить губы.

— Это не Родео-драйв, не премьера фильма и не новомодный ресторан, но прогулка была милой, правда?

— Мне понравилось. А на Родео-драйв я редко бывала.

— А я бы оттуда не вылезала, если бы жила в Лос-Анджелесе. Любовалась бы на витрины и мечтала. Ты правда по этому не скучаешь?

— Правда не скучаю. Я… прости, — Силла услышала, что у нее звонит телефон. Увидев номер матери, она сбросила вызов.

— Можешь говорить. Я выйду.

— Нет. Этот звонок обязательно испортит чудесный легкий кайф после «Маргариты». Ты часто это делаешь? В дождливую субботу ходишь с матерью по магазинам?

— Довольно часто. С ней здорово гулять. Мы всегда старались провести денек вместе, а после того как я уехала в колледж, нам остались только каникулы. Иногда мы приглашаем друзей, иногда гуляем вдвоем.

— Тебе повезло.

Энжи положила руку на плечо Силлы.

— Конечно, она не твоя мать, но я знаю, что она хочет быть тебе другом.

— Она мне друг. Просто мы не очень близко знакомы.

— Пока?

— Пока, — согласилась Силла, и Энжи улыбнулась.

Вернувшись домой, Силла проверила голосовую почту. Два сообщения от Форда — наверное, когда она отключала телефон во время киносеанса, — и одно от матери.

Сначала мать. Монолог был длинным, как и ожидалось, — весь спектр чувств от холодного презрения до гневных обвинений, приправленных слезами в голосе.

Силла удалила сообщение и включила первое послание Форда.

«Привет. Моя мать затеяла спагетти с тефтелями и сказала мне, чтобы я приходил и привел с собой кого-нибудь. Ты не отвечала на звонок в дверь и не берешь трубку. Поэтому я не знаю, что делать: волноваться, не лезть не в свое дело или впасть в безумную ревность, потому что ты сбежала с горой мускулов по имени Антонио. В любом случае позвони мне, чтобы я знал».