Трибьют - Нора Робертс (2009)

— Шах, — задумчиво произнес он. — Интересно. Он хотел обидеть и оскорбить тебя, а ты превратила его ругательства в шутку. Здорово получилось.

— Ну и хорошо. А то я уже устала злиться. Ты не должен заниматься этим и сегодня, Форд. Как ты собираешься сделать из меня богиню-воительницу, если будешь соскабливать надпись?

— Это прекрасно сочетается. Я могу посвятить тебе пару часов, а потом вернусь к работе. Спок с нетерпением ждет начала того, что Брайан и Мэтт называют собачьей работой.

— Знаешь, я, наверное, займусь с тобой любовью, не испытывая тебя физическим трудом.

— Надеюсь, — он открыто и непринужденно улыбнулся. — Знаешь, я бы предложил тебе помощь, даже если бы ты не собиралась заниматься со мной любовью.

Она задумчиво сделала глоток кофе.

— Я все-таки предпочитаю, когда силы равны. — Она пошла назад через дорогу, а Форд и Спок последовали за ней. — Отец узнал об этом и позвонил мне вчера вечером. Спрашивал, что он может для меня сделать. Чем он может мне помочь. Приглашал пожить некоторое время у него, пока полиция не разберется с этим. Чего, похоже, никогда не случится. А потом трубку взяла мачеха. Хочет, чтобы я прошлась с ней по магазинам.

Форд постучал пальцем по въевшейся в камень краске.

— Может, поискать новую стену?

— Нет, и эта сгодится, — она легонько ударила его, а затем протянула защитные перчатки. — Патти, Энжи и Силла выходят в свет. Как будто прогулка по магазинам решает все проблемы.

— Как я понимаю, ты не пойдешь.

— У меня нет ни времени, ни желания искать модные босоножки или легкомысленное летнее платье.

— Красные туфли, белое платье. Извини, — добавил он, поймав ее строгий взгляд. — Я мыслю образами.

— Кажется, я не привыкла к тому, что люди мне что-то предлагают — компанию или общество — и не просят ничего взамен.

— Это и означает «жить как шах».

Рассмеявшись, она принялась тереть стену.

— Иди играй, — сказал Форд Споку, который побежал к дому в своей красной бандане.

— Я пытаюсь научиться принимать предложения и помощь от людей без лишних мыслей или подозрений. Но у меня не очень хорошо получается, — задумчиво сказала Силла.

Некоторое время они работали молча.

— Знаешь, что я вижу, когда смотрю туда? — Форд махнул рукой в сторону дома.

— Машины, здоровенный контейнер для мусора и стены, отчаянно нуждающиеся в покраске.

— Замок Спящей Красавицы.

— Что? Почему?

— Во-первых, я, рискуя уронить свое мужское достоинство, признаюсь, что в детстве мне очень нравились такие истории, не меньше, чем рассказы о Темном Рыцаре, Хи-Мене и тому подобное. В любом случае я считаю диснеевскую версию сказки очень удачной, а Злую Колдунью — одним из самых ужасных злодеев всех времен.

Он улыбнулся, но Силла была серьезна.

— Ты же помнишь, — продолжал Форд, — что, когда Злая Колдунья произнесла заклинание, замок окружил гигантский терновник с огромными, злыми шипами. Это было мрачное и печальное место, в котором была заперта красота.

— Точно.

— Герой должен был пробивать себе дорогу через чащу, шипы и колючки. Огромный риск, огромный труд, но, когда принц достиг цели, замок вновь ожил. И как ты знаешь, на той земле воцарился мир.

— Значит, я должна поцеловать принцессу? — Силла продолжала работать щеткой.

— Пожалуй, да, — улыбнулся Форд. — В этой метафоре есть определенные недостатки, но в целом все так: запертый, спящий замок нуждается в человеке, который разбудит его. Некоторым людям нравится принимать в этом участие. А некоторым… — он постучал щеткой по большой букве «и», — все портить.

— Я восхищаюсь мужчиной, который признается в любви к волшебным сказкам и не моргнув глазом потворствует лесбийским фантазиям. У тебя много граней, Форд.

Да, подумала Силла. Она им увлекается, и довольно быстро.