Трибьют - Нора Робертс (2009)

Она прервала работу, когда рядом с ними остановился пикап Бадди. Водопроводчик высунулся из окна и нахмурился.

— Что, черт возьми, это должно значить?

— По мнению Форда, некоторые люди любят все портить.

— Чертовы подростки. Никакого уважения.

— Я не хочу, чтобы Стив узнал об этом. Ему и так есть о чем подумать. Мне нужно поговорить с вами о подводке труб к душевой кабине. Вчера вечером я еще раз посмотрела и… Мне нужно показать это Бадди на месте, — обратилась она к Форду.

— Иди. Я тут еще немного поработаю.

— Спасибо. Подбрось меня, Бадди.

Она запрыгнула в кузов пикапа и, когда Бадди свернул на дорожку к дому, попыталась представить свой дом как замок Спящей Красавицы с наполовину вырубленными зарослями терновника.

Форд работал над своей новой книгой целый день, прежде чем наконец отступил на шаг и долгим взглядом окинул листы с карандашными рисунками. Сюжет сильно захватил его, и он считал это хорошим знаком. Позже он подкорректирует текст, чтобы он соответствовал новым образам и поворотам сюжета, которые неожиданно пришли ему в голову.

Но сначала все это должно созреть. Не нужно торопиться, все должно улечься в голове. А это значит, что пока можно выпить пива и немного развлечься с игровой приставкой.

Спустившись вниз, Форд открыл парадную дверь, чтобы мельком взглянуть на то, что он мысленно называл «миром Силлы», прежде чем пройти на кухню. И увидел Стива, который шел по дорожке к дому с тростью в одной руке и упаковкой пива в другой.

— Как раз вовремя.

Спок, стоявший рядом с Фордом, радостно подпрыгнул.

— Я сбежал. Сиделке понадобилось пойти за покупками, так что я стянул ее пиво и смылся.

— У кого повернется язык тебя упрекнуть? — Форд взял пиво и махнул рукой в сторону стула.

— Док меня отпустил. Завтра уезжаю. — Он сел, громко дыша, и погладил Спока по голове.

— Мы будем скучать. — Форд открыл две банки и протянул одну Стиву.

— Попробую вернуться сюда осенью, если смогу. Судя по тому, как продвигается дело, все уже будет готово.

— Ну, если ты так думаешь, — Форд с сомнением посмотрел через дорогу.

— Теперь я ей только мешаю.

— Она бы с этим поспорила.

Стив сделал большой глоток пива.

— Она мне всю плешь проела, чтобы я поднялся на чердак и поболтал с парнями. Хотела усадить меня в кресло-качалку, как своего дедушку, и сунуть мне в руки игрушку в виде краскопульта. Черт, потом будут кроссворды или что-то в этом роде.

— Может быть и хуже. Например, вязание.

Стив ухмыльнулся и посмотрел на каменную стену на той стороне дороги.

— Что это ты там стирал?

— Что?

— Не морочь мне голову. Мозги у меня не пострадали. Парни из строительных бригад болтливы, как бабы. Я слышал, что какой-то козел разрисовал стену. До меня дошли шесть вариантов текста, но смысл у всех один.

— Могу подтвердить, что какой-то козел разрисовал стену и что он хотел сделать гадость. Может, это тот же, что напал на тебя, а может, и нет. Она думает, что это старик Хеннесси.

— А ты так не думаешь.

— Здесь ключевое слово — старик. Хотя я не знаю никого, кроме него, кто имел бы на нее зуб. И он жилистый старик. Худой, но жилистый.

— Если бы я был на сто процентов — или около того — в порядке, то остался бы. Но теперь я ей не помощник, — он отсалютовал пивом Форду. — Теперь это твоя забота, Спарки, твоя и твоей маленькой собаки.

— Мы это поняли.

— Да, — Стив сделал еще один глоток пива. — Думаю, поняли.

Она не плакала, когда в прохладную и дождливую субботу Стив забрался на переднее сиденье автофургона. Она запретила себе даже намекать на то, чтобы он подождал, пока погода наладится, прежде чем отправляться в долгое путешествие через всю страну. Она лишь поцеловала его на прощание и осталась стоять под дождем, махая ему рукой.

И чувствовала себя ужасно, до боли одинокой.