Дом на краю тишины - Галина Мишарина

Всё закончилось, когда он меня поцеловал. Вернее, я сама потянулась к его губам, и напряжение стало дрожью, которая завершилась мощным взрывом — таким приятным и длинным, что у меня совершенно не осталось сил стоять.

Я длинно застонала, и Шэрхи крепко прижал меня к себе одной рукой, позволяя повиснуть. Губы его скользили по моему лицу, и он снова что-то шептал на цвенском. Мне нравилось слышать звучание чужого языка, оно было таким нежным. А ещё нравилось отвечать на своём родном, пусть мы и не понимали друг друга.

— Это лучшее завершение дня, — прошептала я. — Вот бы он всегда так заканчивался!

— Да, — хрипло отозвался Шэрхи, по-прежнему крепко меня обнимая. — Потому что ты прекрасная, Ибрис. И, кстати, в спальне мы прямо сейчас продолжим…

Мы прибыли на орбитальную станцию «Еши» раньше назначенной даты, и я не могла оторвать глаз от иллюминатора, глядя на это громадное чудо. От центральной сферы отходило шесть острых лучей, словно обросших острыми сосульками, поэтому станция походила на снежинку — правда, не белую, а черную в миллионах золотых огней. Примерно такой расцветки паук совсем недавно ползал по каюте Фиа после её пробуждения. Вообще, образы членов экипажа и не думали успокаиваться. Почти каждое утро мне приходилось их чистить — чаще одной, хотя Шэрхи просил сразу же звать его в случае появления сильного соперника. Пока что робот Нуи оставался самым мощным из всех, с кем мне приходилось сталкиваться. Хорошо, что хотя бы Сезри и Амэс кошмарами не страдали, а вот у остальных всё было не так безоблачно.

Утту начали сниться мать и отец, которые, после того, как оставили четырёхлетнего сына одного на месяц с неисправным роботом, были лишены родительских прав, а он попал в приют. Кинши, хотя и ничего не приводил, говорил, что постоянно во сне разбивается. Рур видел какого-то человека в броне с окровавленным лицом, а к Они приходил один из пациентов, которого он не смог спасти. Образы у всех были настырные, многолетние, а помимо них ещё и сыпалось из мира грёз без числа всякой мелкой мути, которую я сортировала, словно крупу. В конце концов, пока добирались до Еши, я предложила ребятам полноценные сеансы, хотя согласились из всех только Утт и Рур. Нуи сказал, что не хочет меня травмировать, Они сам по себе был замкнут, и нехотя беседовал даже с Амэс, Истэр уверяла, что справится, и Шэрхи не стал никого принуждать.

— Всему своё время, — сказал он. — Но, если образы будут продолжать также интенсивно рождаться, я буду вынужден настаивать на проведении сеансов. В конце концов, от этого зависит наша безопасность, мы ведь все в одной связке.

Я не хотела ни на кого давить, но понимала, что он прав. Ребята имели право хранить тайны своего подсознания, даже зная, что я их никому не выдам, но и Шэрхи как капитан должен был учитывать потребности всех.

— Останемся тут часов на двадцать, — сказал он, пока я любовалась станцией на расстоянии. — Проверим корабль, уточним маршрут. — Он улыбнулся мне: — Сходим в ресторан?

— Я с радостью!

— Отлично. Здесь готовят фирменное блюдо из местных белых рыб — очень вкусное. Да и крабовое мясо неплохое.

— А фрукты дорогие?

— Да. Сады требуют пристального внимания, и их содержание затратно. Давай переоденемся и прогуляемся.

Я не хотела выглядеть привычно и скучно, и выбрала белый брючный костюм приталенного покроя. Его дополняли тонкий чёрный пояс и нашивка на груди — моя визитная карточка, сообщавшая о принадлежности к экипажу Нуони. Для всех сканеров она была и удостоверением личности, хотя браслет, который дал Шэрхи, я носила, не снимая.

Почти все ребята разбрелись по станции кто куда, исключая лишь роботов-охранников, а также Кинши и Рура, которые дежурили на корабле. Сменить их спустя несколько часов должны были мы с Шэрхи.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал мужчина, беря меня за руку.

— И ты, — отозвалась я, сжимая его пальцы.