Дом на краю тишины - Галина Мишарина

Шэрхи надел один из классических костюмов, которые носили многие, но благодаря верхней куртке, похожей на мундир, было понятно, что он капитан. Об этом говорили и нашивки на плечах, и мне хотелось подпрыгивать, словно девчонке, которую столь красивый и сильный мужчина пригласил на свидание впервые. Хотя, так оно и было, ведь мы с Шэрхи кроме как на выставку никуда вместе не ходили.

— А можно вопрос, капитан?

Мужчина кивнул.

— Ты меня вроде как на свидание позвал, или мы идём по делам?

Шэрхи со смешком притянул меня к себе, взяв за талию. Это было уже привычное движение, нежность и властность которого мне очень нравились.

— Вряд ли у нас могут быть какие-то срочные дела в ресторане, Ибрис. Разве что попробовать что-то вкусное, поговорить наедине. — Он поцеловал мою руку. — Побыть вместе, пока есть время.

— Это как раз то, чего я хотела. Спасибо. Расскажешь об этом месте?

— Конечно, тем более что я некоторое время здесь работал.

Мне было любопытно всё: кто руководит станцией, какое здесь классовое разделение, сколько и кому платят, и как вообще люди подолгу живут на орбите.

— Искусственная гравитация многое решает, конечно, — говорил Шэрхи, пока мы шли по площади, посреди которой был красивый перламутровый фонтан. — Но немногие живут здесь постоянно. Я знавал некоторых, проведших на станции десять и даже пятнадцать лет, но все они в итоге выбирали для жизни какую-нибудь планету.

— А что иные? Их здесь можно увидеть?

— Редко. Далековато от оживлённых систем. Хотя, порой попадаются орусы или хары, но они всё-таки человекоподобны.

— А ты встречался с представителями нечеловеческих рас?

— Да. Правда, у меня никогда не было тяги к ардологии, и посещать планеты иных я не мечтал.

— Я тоже, но всё равно была бы рада кого-то из них здесь встретить. Хотя, и так есть, на что посмотреть!

Станция была огромной, но потеряться здесь было не страшно: везде стояли специальные панели, помогающие сориентироваться, и к услугам людей были роботы-помощники. Я представляла это место более тёмным и холодным, но оно сияло и двигалось, и огни были сиренево-розовыми и золотыми. Радовало и то, что вокруг много растительности, а также искусственных водоёмов.

А ещё на станции было множество самых разных людей из разных уголков Галактики, и все они шли по своим делам, или беседовали в кафе на широких балконах, и эта размеренная жизнь действовала на меня расслабляюще. Я улыбалась, глядя, как снуют туда-сюда белые капсулы такси, а, когда мы сели в один из скоростных лифтов, крепче сжала руку Шэрхи.

— Нам что, на самый верх?

— Да. И мне нравится, когда ты такая взволнованная. — Он коснулся пальцем моей щеки. — И румяная. Это ведь не страх?

— Нетерпение и радость, — отозвалась я, глядя, как люди на площади превращаются в чёрточки. — Место невероятное!

Вскоре мы вышли в подсвеченном золотыми искрами коридоре и быстро дошагали до ресторана, который располагался на обширном полукруглом балконе. Вид с него открывался восхитительный, и я то и дело бросала взгляд на дрожащее многоцветие огней.

— Прошу вас, следуйте за мной, — пригласил белый робот.

Он подвёл нас к столу у самого бортика, откуда прекрасно было видно всё происходящее далеко внизу, и я не сдержала улыбки.

— Спасибо.

— Всё для вас, госпожа. Господин, я принесу меню.

Шэрхи кивнул, и отодвинул для меня гибкое кресло:

— Прошу, малышка.

Каждый раз, когда он, такой строгий и сдержанный, называл меня так, я чувствовала мурашки в глубине живота. А тут ещё всплыло в памяти, чем мы занимались ночью, и я ощутила, как яркий румянец снова залил щёки.

— Итак, фирменное блюдо, — сказал, садясь напротив, Шэрхи. — Оно осталось тем же, и это хорошо. Что ты любишь пить? Здесь хорошо делают коктейли.

— Только если фруктовые. Я не пьянею, но у меня страшно болит от спиртного голова.

— Понял. Тогда, может, цитрусовый?