Дверь неожиданно распахнулась.

– Отец... я хочу спрятаться в твоем гардеробе, – пролепетал прелестный, но испуганный женский голосок.

Ослепительная вспышка молнии прорезала мрак, и в ярком свете Фолкон и незнакомка разглядели друг друга. Джезмин полными ужаса глазами посмотрела на темноликое видение и отчаянно закричала. Но вопль утонул в громовом раскате; комната вновь погрузилась во мглу. Фолкон услыхал, как стукнула дверь, и, когда догадался зажечь свечи, увидел, что остался один.

– Джезмин, – выдохнул он. Она была так близко... и так далеко! Исчезла так же поспешно, как пришла, но все же ее присутствие по-прежнему было столь ощутимым! Очевидно, девушка явилась к отцу искать защиты от грозы, не зная, что Уильям отдал свою комнату гостю. Жаль, что его она боится гораздо больше, чем грома, разве только... Фолкон осторожно приоткрыл дверцу гардероба и заглянул внутрь. Девушка, закутанная в белое бархатное одеяние, сидела скорчившись, закрыв голову руками. Снова сверкнула молния.

– Дверь! – завопила она.– Захлопни дверь! Фолкон скользнул внутрь огромного гардероба и потянул на себя створку. Тьма. Молчание. Ему казалось, что сердце сейчас разорвется от волнения. Наконец Фолкону удалось прошептать:

– Джезмин.... возьми меня за руку.– Молчание. Тьма.– Не бойся меня, – мягко велел он.– Чье это сердце так бьется? – И тут же потрясенно ответил себе: – Наши оба... вместе.

Фолкону хотелось высмеять ее глупые страхи, но он почему-то не решался. Он умирал от желания вынести ее из этой мрачной пещеры, показать, как неразумно она ведет себя... но не мог. Ему не терпелось поговорить с девушкой, объяснить, что бояться нечего, но он знал – она не поймет. И, сами того не замечая, они уже разговаривали... безмолвно... молча... Джезмин пыталась вспомнить, что рассказывала Изабел о темном рыцаре.

Разве она не сказала, что собирается стать его женой? Видно, он и в самом деле не дьявол. Джезмин увидела его лицо в хрустальном шаре только потому, что судьба этого человека связана с жизнью ее семьи.

Тишина. Мрак. Минуты шли и утекали куда-то, пока напряжение между ними не стало почти непереносимым, и тогда Фолкон, неожиданно для себя, протянул руку, завладел крохотной ладошкой и ощутил безрассудное желание оставаться в таком положении хоть целую вечность.

– Джесси...– прошептал он еле слышно, чувствуя, как сердце переполняется нежностью.

– Прости, что назвала тебя дьяволом, – пробормотала она в ответ.– Ты, должно быть, посчитал меня дурочкой.

Вместо ответа Фолкон поднял к губам ее руку, прижался поцелуем к теплой коже. Девушка, охнув, отстранилась.

– Мы не должны быть... вместе... наедине...

– Почему нет? – Он снова потянулся к руке Джезмин, но случайно задел грудь. Девушка подпрыгнула, как от ожога.

– Потому что ты злой... грешник... и потому, что я раздета. Ты уже заставил меня поцеловать тебя....

И, несмотря на кромешную тьму, щеки Джезмин жарко вспыхнули. Она тут же выругала себя за трусость. Если бы не глупый страх перед громом и молнией, незачем было бы искать убежища в гардеробе. События этого суматошного дня: поездка в Сейлсбери, встреча с человеком, напугавшим ее до обморока, неистовая гроза – лишили Джезмин сил. Ноги дрожали, дыхание стало частым и прерывистым.

И Фолкону внезапно захотелось заглушить ее страхи.

– Малышка, дорогая, не нужно бояться. Клянусь честью рыцаря, что никому не позволю причинить тебе зло. Вот, возьми мои руки, раздели мою силу.