Аэропорт - Ann Up (2020)

Ника, не догадываясь о его глубоких, философских, мыслях, легко закидывала снег на сугробы вокруг подъездной дорожки. И Кайл, исподтишка любуясь ее ловкими движениями, решил покрасоваться, подхватил на лопату последние оставшиеся комья снега и закинул их одним махом через забор. Лопата вырвалась из рук, глухо звякнула упав и боль тупым шилом прошла через запястье. Кайл негромко охнул. Не столько от боли, сколько от неожиданности.

— Вы в порядке? — с тревогой спросила Ника, подойдя ближе, глядя на то как он схватился за руку, — поранились? Или вывихнули?

Джой услышав тревогу в голосе хозяйки тоже подошел, сел рядом с Никой и растопырив уши слушал, что она говорит.

— Вывихнул, кажется, — Кайл облизнул губы, — лопата вывернулась, не удержал.

— Идите в дом, я тут закончу и приду, — Ника сердито стряхнула снег с капюшона. Джой трусцой засеменил к крыльцу и Кайл послушно последовал за ним.

— Суровая у тебя хозяйка, — сказал он, поднимаясь на крыльцо.

Джой в ответ шумно отряхнулся и пошел на кухню лакать воду. Нарушитель спокойствия и порядка из него получался аховый, слишком послушный.

В прихожей Кайл стащил с головы шапку и уставился в зеркало.

— Как меня сюда занесло? — спросил он у своего отражения. То благоразумно промолчало. Кайл покачал головой и принялся выбираться из верхней одежды. Рука неприятно ныла.

****************************

Его кисти были красивыми, пальцы, длинные и изящные как у пианиста, ногти с маникюром, кажется, даже полированные. Ника осторожно, боясь причинить боль неловким движением растирала его запястье мазью и исподтишка любовалась тем, какие у него руки. Изящные запястья и сильные, даже слегка жилистые, предплечья. И кожа теплая, будто бархатистая. Приятная на ощупь.

— Ну как же вы умудрились, — пальцы Ники мягко скользили по его руке от ладони вверх к локтю, — зачем вы вообще взялись за лопату если не умеете с ней обращаться?

Она огорчено покачала головой.

Кайл сидел на диване, лицом к лицу с Никой и смотрел на ее нахмуренное лицо сверху вниз, и ощущал как наливается тяжестью низ живота. «Успокойся, она всего лишь втирает тебе лекарство в руку, — сказал он себе и втянул воздух через зубы, стараясь не смотреть на ритмично скользящие по коже пальцы Ники блестящие от мази, — успокойся или она это увидит и испугается, решит что это домогательство. Будет о тебе плохо думать».

Но организм решил, что раз Ника рядом, то слушаться необязательно. Хорошо, что Кайл не снял теплые брюки, они были достаточно толстыми и скрывали непрошенные, подростковые, реакции организма.

— Достаточно! — Кайл резко вдернул руку и встав с дивана отошел к окну. Серость за окном как раз то, что нужно, чтобы взбесившиеся гормоны успокоились.

— Извините, — Ника поднялась на ноги, — я не нарочно сделала вам больно.

Раскаяния в ее голосе не слышалось совсем, скорее сердилась на неловкого незнакомца, с которым непонятно как нужно обращаться. Сидящий рядом с ней человек был…живым. Образ рафинированной кинозвезды не сочетался с этим мужчиной. Да, притягательно красивым, но способным сердиться, очаровательно улыбаться, чувствовать боль, мыться в душе. Ника торопливо прогнала возникшую в голове «интересную» картинку. Так похожий на свои глянцевые фото или образы на экране, но в то же время, совсем другой. Чересчур приземленный.

Она прошла к раковине и начала споласкивать руки от мази, горьковатый и резкий запах лекарства перемешался с яблочным ароматом жидкого мыла. Кайл прикрыл глаза, под веками мелькали разноцветные блики, как от яркого света. Досаду Ники, он ощущал почти физически, всей кожей. Она только что отчитала его как мальчишку и теперь, похоже, считает его грубияном.

— Это вы меня извините, — выжал он из себя не оборачиваясь, — я просто с трудом переношу боль, ну знаете, как и все мужчины.