Берег мечты - Виктория Гиррейру (2004)

— Видишь ли, Ливия, тебе это понять трудно, но бедным людям платят хоть какие-то деньги только в обмен на смертельный риск. И Леонсиу, и Фредерику, да и мой Шику в молодости не гнушались контрабандой. Они рисковали жизнью, и им платили. Но каждый из них мог нарваться на полицейский контроль и погибнуть. Лаура и Леонсиу нарвались. Они очень любили друг друга и не хотели расставаться. Они не расстались и в свой смертный час…

Рита смотрела назад, в прошлое. А Ливия вглядывалась в лицо весёлого красивого парня, который нежно обнимал её мать.

— Это мой отец, Рита! — сказала она, с трудом справляясь с сердцебиением, — Леонсиу — это мой отец. Тётя Августа всегда говорила мне, что мой отец был инженером, и они с мамой погибли в автокатастрофе. Но теперь я понимаю, что она просто не хотела, чтобы её сестра выходила замуж за рыбака. В этом всё дело. Она скрыла от меня правду. Она отняла у меня отца. — Из глаз Ливии полились слёзы. – Я плачу от радости, — всхипнула Ливия, — я нашла своих родителей, и мне всё стало ясно. Знаешь, я всегда чувствовала себя своей здесь, на причале. И теперь мне понятно, почему…

Рита с изумлением смотрела на девушку.

— Неужели ты дочь Лауры и Леонсиу? А мы-то считали, что малышка погибла вместе с ними. – Рита с нежностью смотрела на девушку. – Подумать только! Жива!

— Освалду мне говорил, что мама перед самым отъездом принесла меня к ним. Она чего-то боялась. Словно предчувствовала беду. И правильно предчувствовала.

Они сидели, обнявшись, взволнованные, потрясённые.

— Я не могу возвращаться к Августе, — внезапно сказала Ливия. – Из-за своих дурацких амбиций она лгала мне, ничего не рассказывала ни об отце, ни о матери. Когда твои близкие с тобой, ты становишься сильнее. Августа сделала меня сиротой.

Произнося эти слова, Ливия не подозревала, насколько она была близка к истине, хотя говорила о своём душевном, психологическом ощущении. И тут же она вспомнила ужасную сцену истерики, когда Августа бросилась на неё с ножом. Нет, Ливия больше не хотела иметь ничего общего с совершенно сумасшедшей тёткой.

— Я туда не вернусь, — тихо и упрямо сказала она.

— Мой дом – твой дом, — откликнулась Рита, — побудь у нас, разберись с собой.

— Спасибо, — отозвалась Ливия. – Мне и вправду нужно немного прийти в себя. Сейчас я ненавижу их всех – Леонтину, Освалду, Августу, — они все мне лгали! Они украли моё прошлое. Они украли у меня возможность быть самой собой.

Решив, что она не вернётся в дом, Ливия внезапно успокоилась. Она нашла своего отца. Сколько лет она искала его, и вот у неё есть его портрет. Отец улыбался ей. Он любил её. И она тоже очень любит его. Как хорошо, что отец её был рыбаком! Тяга к морю, значит, у неё в крови. Значит, не случайно её сердце выбрало Гуму!… Ливия вдруг почувствовала себя очень счастливой. Она вернулась в свой мир, и в этом мире всё было исполнено любви…

А тем временем Освалду, сумевший победить в трудном бою с Августой, специально приехал к Гуме, чтобы пригласить его вместе с Ливией на семейный ужин в дом Проэнса.

Ливия же сообщила ему, что вообще не вернётся домой, поскольку узнала правду о своих родителях, которую все члены семьи Проэнса не просто скрывали от неё, а пошло и безжалостно лгали ей.

— Этого я вам никогда не прощу! – гневно заявила она.

Освалду был очень огорчён, он любил Ливию как родную дочь.

— Я всегда хотел, чтобы ты всё знала, но Августа… Что тебе объяснять? Августа есть Августа.

Ливия молчала. Освалду тоже замолчал, потоптался и ушёл.

Затем уговаривать Ливию пришли Леонтина с Родолфу. Леонтина крепко обняла Ливию.

— Поверь мне, девочка, я и сама ничего не знала! Я получила от твоей мамы письмо, она была счастлива, вот и всё, что я знала. Знала о твоём рождении. А когда увидела тебя, то сразу полюбила…

На глазах у Ливии показались слёзы. Она не сомневалась в любви тёти Лео и не хотела обижать её, доставлять ей лишнюю боль.