Берег мечты - Виктория Гиррейру (2004)

— А почему ты об этом спрашиваешь? — насторожилась Адма.

— Как-никак она жена моего адвоката, а я сейчас должен быть, особенно осторожен с теми, кто меня окружает.

— Но почему ты спрашиваешь у меня? Я с ней всего лишь здороваюсь при встрече и сразу же отворачиваюсь. Она может говорить только о моде и о погоде. Меня никогда не интересовали такие пустяки, я не нахожу с ней общего языка.

— Да? А мне казалось, вы с ней подружились.

— Нет, что ты! Я её воспринимаю как бесплатное приложение к Отасилиу, и не более того! — горячо возразила Адма. – Ты сам посуди, что у меня может быть общего с этой безмозглой куклой?

Феликс больше не стал приставать к ней с расспросами, хотя так и не понял, зачем Адме понадобилось скрывать от него свои приятельские отношения с Амаполой.

А спустя несколько дней он так же случайно увидел, как Адма получила какое-то письмо, вскрыла конверт и тотчас же переменилась в лице. Затем поспешно сунула письмо в сумочку, чтобы не привлекать внимание Феликса. Разумеется, после этого он вновь подумал о том, что у Адмы может быть любовник, и, воспользовавшись удобным случаем, выкрал письмо из сумочки.

В конверте, однако, не было никакого письма — только фотография злосчастной дамы в тюрбане и надпись на ней: «Что вы сделали с доной Коло?»

Феликс понял, что его жену шантажируют, и осторожно напомнил Адме о том, что между ними не должно быть секретов и недомолвок.

— А у меня и нет от тебя никаких секретов, — ответила Адма. — Ты стал очень мнительным, Феликс. Из-за этой избирательной кампании твои нервы на пределе!

И он опять не стал докапываться до истины. Не мог же он прямо сказать Адме, что рылся у неё в сумочке!

Ночью он положил конверт с фотографией на место, но Адма уже успела обнаружить пропажу и днём, встретившись тайком с Амаполой, рассказала ей о своих тревогах.

— Кто-то из домашних залез ко мне в сумку и взял фотографию доны Коло, а затем вернул её. Не представляю, кто бы это мог быть! Скорее всего, Эриберту, хотя он и клянётся, что не брал. Может, Ондина? Только зачем ей это понадобилось, ума не приложу!

— А Феликс не мог?… — робко высказала предположение Амапола.

— Нет, он на такое не способен! — уверенно заявила Адма и добавила, вздохнув: — Но с Феликсом у меня тоже возникли проблемы. Мне кажется, ему что-то известно о наших встречах. Я поняла это из сегодняшнего разговора с ним и поэтому позвала тебя сюда. Нам надо быть осторожнее, какое-то время мы не должны встречаться.

Амапола огорчилась, но предложение сестры приняла безропотно, и несколько дней они не встречались наедине. Обе надеялись на то, что Феликс, поглощённый политической борьбой, забудет эту историю или, во всяком случае, не придаст ей серьёзного значения. Но Феликс продолжал гадать, кто же шантажирует его жену, и однажды вспомнил об Амаполе. Неужели это она?! Абсурд, конечно, да ведь бывает, что в тихом омуте черти водятся. Не решаясь открыто поговорить с Адмой, Феликс предпочёл выведать кое-что у Отасилиу, заметив якобы к слову:

— Наши жёны, кажется, подружились. Пока мы с тобой занимаемся предвыборной кампанией, они прекрасно обходятся без нас, посещая недорогие, но уютные кафе.

— Вот как? А я не знал, — удивился Отасилиу.

Феликс, добродушно улыбнувшись, махнул рукой:

— Да я непротив. Очевидно, так и должно быть: у нас — кампания, а у них — компания. Каждому своё!

Удивление Отасилиу было искренним, Феликс в этом не сомневался. Значит, он тоже не знает о встречах Амаполы и Адмы. Что же это может означать? Что та встреча в кафе была единственной и вообще случайной, которой обе женщины не придали особого значения, и потому не рассказали о ней своим мужьям?…

Эта версия показалась Феликсу наиболее правдоподобной, и он исключил Амаполу из числа возможных шантажистов.