Несгибаемый - Марина Агекян (2021)

Она вдруг сделала шаг в его сторону, почти вплотную приблизившись к нему и, подняв свободную руку, дотронулась до его щеки. Эрик застыл, затаив дыхание.

— Для меня важно, ведь сейчас конец сезона цветения ландышей.

У него возникло желание прислониться к ней, сжать ее в своих объятиях и никогда больше не отпускать. Господи, если бы только это было возможно! Если бы только он знал до встречи с ней, что она любит другого! Если бы у него была хоть бы малейшая возможность претендовать на ее сердечко!..

Задыхаясь, он с трудом заставил себя отстраниться от ее нежной руки и выпрямиться, понимая, что если еще немного дольше будет стоять рядом с ней, он забудет все свои обещания и заветы, которым должен был придерживаться, и испортит то последнее, что связывало их.

— Пойдем, — сказал он чуть более резко, чем хотел, но у него не было больше сил выносить ее близость. Эрик стоял у кареты до тех пор, пока Клэр не подошла. Открыв дверь, он старался не смотреть на нее, ожидая, пока Шоу, который оказался рядом, помог Клэр взобраться в карету. — Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать.

Шоу уже ушёл, поэтому Эрик сам должен был закрыть дверь. И только тогда он позволил себе на мгновение взглянуть на нее. Клэр выглядела удивлённой, даже больше, почти ошеломленной тем, как он повёл себя. Почти равнодушно и отстранённо. Особенно после того, как сам вызвался заплести ей волосы. И его подарок, который она держала в раненой руке, прижатой к груди, будто в ней было нечто невероятно ценное, с чем она не желала расставаться. Глядя в застывшие тёмно-золотистые глаза, Эрик не мог понять, почему она так и не смогла возненавидеть его. Так было бы легче контролировать себя и свои чувства. Так было бы легче избегать ее… Так и ей было бы легче держать его на расстоянии.

Но вся ирония заключалась в том, что даже это не умаляло силу его желания. Силу того, что разрывало на части его сердце.

Поэтому он быстро прикрыл дверь, понимая, что прежний ад, через который ему пришлось пройти, сейчас выглядел лишь простой прелюдией к тому, что ждало его впереди.

* * *

Клэр была безмерно рада тому, что увидела его утром в добром здравии, но только-только ей стало казаться, что она понимает его, только у нее появилось желание не просто довериться ему, но и оберегать и защищать, как его лицо вновь превратилось в холодную маску, и Эрик стал тем самым незнакомцем, который начинал не на шутку пугать ее.

Произошедшее ночью оставило такой неизгладимый след, что до сих пор она вздрагивала, вспоминая, с каким пугающим отчаянием он крепко обнимал ее, стоя посредине ее комнаты. У нее было такое ощущение, будто он развалится на части, если она не обнимет его. И она обняла, желая этого больше всего на свете. А он продолжал дрожать так, что задыхался. Ей было так страшно, что она уже не знала, что сделать, чтобы привести его в чувство. Еще и потому, что ощущала, как неистово бьется его сердце.

Каким-то чудом он всё же пришёл в себя, но так и не сказал ей, что было с ним. Она видела, поняла по выражению его тусклых глаз, что ему тяжело говорить об этом. С ним произошло что-то серьёзное, что-то, что заставило его побледнеть так, от чего он едва не лишился чувств. Что-то, что заставило его глаза потемнеть от глубокой, вековой боли, которую она уже видела в них когда-то: в день прогулки по Гайд-парку, когда он говорил о своем разбитом носе. И поздним вечером на следующий день после свадьбы, когда он обернулся к ней, стоя у камина. Почему ей стало казаться, что он не просто так упал и сломал нос?

Всю ночь она ворочалась в постели, не в состоянии прогнать беспокойство за него. Ей было необходимо узнать, понять, что с ним творилось. Все эти странные попытки держать мир на расстоянии от себя, его мрачность, неприступность… И только теперь она стала понимать, что за всем этим может скрываться что-то поистине ужасающее. Боже, что с ним произошло?