Подари мне луну - Джулия Куин (1998)

И он поцеловал ее. О, как он ее целовал! Сначала он был нежен и немилосердно дразнил ее, заставляя ее тело трепетать от предвкушения. И в тот момент, когда Виктория была уверена, что не выдержит больше ни секунды этой сладостной пытки, его руки обвились вокруг ее тела и сжали в стальном объятии.

Роберт отбросил свою сдержанность, движения его стали лихорадочными. Он поднял ей подол рубашки выше талии, и шелк складками собрался у нее под грудью. Потом раздвинул ее ноги бедром, и Виктория почувствовала, как ткань его панталон трется о ее женское естество. Это ощущение было таким головокружительным, что она наверняка упала бы на спину, если бы Роберт не прижимал ее к себе

— Я хочу тебя, — простонал он. — Господи, как я хочу тебя.

— Прошу тебя, — произнесла она умоляющим тоном.

Он сдернул ее рубашку через голову, и голубой шелк упал на пол рядом с постелью. Викторию внезапно охватило смущение, и она отвела глаза, не в силах встретиться с ним взглядом. Он взял ее за подбородок и мягко повернул ее голову лицом к себе.

— Я люблю тебя, — сказал он негромко, но твердо.

Она промолчала.

— Вскоре ты тоже скажешь мне это, — добавил он, заключив ее в объятия и опуская на постель. — Меня не тревожит твое молчание. Я могу ждать. Ради тебя я готов ждать вечно.

Виктория не заметила, как это произошло, но через секунду она уже не чувствовала ткань его панталон. Она ощущала его всем телом — так близко, как только может быть.

— Бог мой, как ты прекрасна, — промолвил Роберт, приподнимаясь на локтях, чтобы посмотреть на нее.

Она ласково коснулась его щеки.

— И ты тоже.

— Прекрасен? — переспросил он, улыбнувшись.

Она кивнула.

— Знаешь, я всегда мечтала о тебе. Все эти годы.

— Правда?

Виктория охнула, как только его пальцы сомкнулись вокруг ее груди и слегка ее сжали.

— Я никак не могла побороть это в себе, — призналась она. — А потом поняла, что и не хочу.

Роберт прерывисто вздохнул.

— Я тоже мечтал о тебе. Но я даже представить себе^не мог, что наяву это будет так хорошо. — Он опустил голову, почти касаясь губами ее груди, и добавил:

— В мечтах я даже не мог к тебе прикоснуться.

Он припал губами к ее соску, целуя его со сводящей с ума страстью, и ее бедра выгнулись ему навстречу. Ее пальцы сами собой зарылись в его густые волосы.

— О Роберт, — простонала она.

Он что-то прошептал у ее груди. Она не разобрала, что именно, а потом поняла, что это и не важно. Его язык выводил на ее теле горячие дорожки, дыхание щекотало кожу. Он продвинулся губами вверх по ее шее и пробормотал:

— Я хочу большего, Тори. Я хочу всю тебя. Он раздвинул ее ноги, и она почувствовала, как он расположился на ней. Он был такой твердый, горячий — он пугал и притягивал ее одновременно. Его руки обхватили ее, прижимая еще крепче.

— Я не хочу спешить, — прошептал он. — Я хочу насладиться каждым мгновением.

В его голосе Виктории послышалось еле сдерживаемое желание, и она поняла, каких усилий ему стоило вымолвить эти слова. Она потянулась к нему и провела пальцами по его бровям.

— Ты все делаешь в совершенстве, — прошептала она. — Иначе просто быть не может.

Роберт взглянул на нее сверху вниз, его тело трепетало от желания и сгорало от любви. Он не переставал удивляться, как доверчиво и безропотно она приняла его в свои объятия. Она была с ним открытой и честной — он всегда хотел этого не только от женщины, но и от самой жизни.

Господи, да она и есть его жизнь. И пусть об этом узнает хоть весь мир. Сейчас, перед тем как наконец сделать ее своей, он готов был крикнуть во весь голос:

«Я люблю эту женщину! Я люблю ее!»

— Тебе будет немного больно.

Она погладила его по щеке:

— Ты не можешь причинить мне боли.

— Я бы никогда этого не сделал, но… — Он не смог закончить фразу. Он вошел в нее — всего на дюйм, но это было так хорошо, что он потерял дар речи.