Подари мне луну - Джулия Куин (1998)

— О Господи! — выдохнула Виктория.

Роберт промычал что-то неразборчивое — он не мог говорить. Он усилием воли заставил себя остановиться и подождать, пока она расслабится, и лишь потом погрузился в нее еще глубже. Черт, сдерживать себя становилось уже невозможным — каждая клеточка его тела молила об облегчении. Ему понадобилось стиснуть зубы, напрячь каждый мускул, чтобы сдержать свою страсть, но он сделал это.

И все потому, что он любил ее. Какое непривычное, возвышающее ощущение.

Наконец он продвинулся на последний дюйм и вздрогнул от наслаждения. Это было самое сладостное ощущение. Его переполняло самое сильное желание в его жизни, и в то же время он еще никогда не чувствовал себя таким удовлетворенным.

— Мы с тобой одно, — прошептал он, осторожно откинув влажную прядь у нее со лба. — Ты и я. Мы единое целое.

Виктория закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ее охватило странное чувство полноты и завершенности. Роберт был внутри нее — она едва могла это осознать. Это было самое необычное и самое естественное ощущение, какое ей когда-либо приходилось испытывать. Ей казалось, что она взорвется, если он углубится в нее еще хоть немного, и в то же время ей хотелось большего. Она шевельнулась.

— Я сделал тебе больно? — прошептал он. Она покачала головой.

— Это так… необычно. Он негромко рассмеялся.

— Сейчас будет еще лучше, обещаю тебе.

— О я не хотела сказать, что мне плохо, — горячо возразила она, стараясь убедить его. — Пожалуйста, не думай…

Он усмехнулся и прижал палец к ее губам.

— Ш-ш-ш. Позволь, я покажу тебе. — С этими словами ,он прижался губами к ее губам, отвлекая ее, чтобы она не заметила, когда он начнет двигаться в ней.

Но она заметила. При первом же его движении она вскрикнула, и ноги ее сами собой крепко стиснули его бедра.

— О Виктория, — простонал он. Но это был счастливый стон. Он снова задвигался, постепенно входя в ритм столь же простой, сколь и прекрасный.

Виктория двигалась вместе с ним — инстинкт вел ее там, где недоставало опыта. Что-то поднималось, росло внутри нее. Она не могла сказать, была ли это боль или наслаждение. Она как будто находилась на подступах к чему-то неизведанному, готовая вот-вот взорваться от переполнявших ее ощущений.

И когда накопившееся в ней напряжение хлынуло наружу, она в первый раз в жизни поняла, что значит чувствовать себя по-настоящему умиротворенной.

Движения Роберта сделались еще более яростными и неистовыми. Вслед за тем у него вырвался крик, и он упал на нее, обессиленный. Несколько минут никто из них не мог вымолвить ни слова.

Роберт повернулся на бок, прижал к себе Викторию и нежно поцеловал ее в губы.

— Тебе было больно? Она покачала головой.

— Я не слишком тяжелый для тебя?

— Нет. Мне нравится чувствовать твою тяжесть. — Она покраснела, смущенная собственной откровенностью. — А почему ты закрыл дверь?

— М-м?

— Дверь — она была закрыта. Он повернулся и взглянул на нее нежно и задумчиво.

— Привычка, я думаю. Я всегда запираю дверь. Я совсем не хотел запираться именно от тебя. — По его 'губам лениво проползла довольная улыбка. — Мне нравится твое общество.

Она засмеялась.

— Да, ты это только что доказал.

Лицо его внезапно посерьезнело.

— Между нами больше не будет закрытых дверей. В наших отношениях не должно быть никаких преград — будь то двери, ложь или непонимание.

Виктория проглотила комок, подступивший к горлу. Она была слишком растрогана и только молча кивнула в ответ.

Роберт еще крепче прижал ее к себе.

— Ты никуда не уйдешь? Сейчас день, но мы можем немного подремать.

— Да, — сонно сказала она. Потом свернулась калачиком в его объятиях, закрыла глаза и заснула.

Глава 20