На рассвете Ант пришел в себя. И первым, что он увидел, было заспанное, страшное лицо, которое над ним нависало. Быстро просмотрев обстановку вокруг, он повернулся обратно ко мне. И выжидал.

— Наконец-то! — воскликнула я. Хотелось спать и знать при этом, что Ант не отправиться к предкам. — Показывай раны.

— У меня их нет, — прохрипел он. Его голос сел и стал почти неузнаваемым.

— У тебя они есть, — преувеличенно бодро ответила я. — И ты мне их сейчас покажешь. А потом расскажешь, что произошло. И почему ты вчера завалился сюда в таком состоянии, что я чуть не… Не важно.

Я успела добраться до глубокого пореза на его плече, когда Ант неохотно заговорил.

— Там был горный перевал. В Болгурии, у них есть туннели. Десять магов, в основном болгурианцев, под нашим командованием. Эрот, наш командир, был без сознания, на него напал горный виверн. Нужно было выбрать между переходами в которых могли оказаться контрабандисты — а у них есть свои маги тоже, — или другими ходами, там могли произойти обвалы в любой момент.

Ант замолчал, потер виски. Я разобралась с плечом. Там и правда не оказалось ничего серьезного, только много крови и глубокий порез.

— Я ошибся, — снова повторил он. — Я свернул не туда, и должен был при первых же подозрениях перейти в другой туннель. Найти третий ход, демоны, я не знаю!

Ант дернулся, и я заметила еще одно кровавое пятно, теперь на ребрах. И снова ничего смертельного, только в этот раз гораздо неприятнее. Пыталась придумать, как бы вылечить ее так, чтобы не сделать еще больнее.

— Ант, — серьезно сказала, начиная плетение на краях раны. — Ты один из лучших воинов и лучших тактиков на нашем потоке. Ты сделал всё, что ты мог сделать.

Я зацепила нерв, Ант вздрогнул. Это не помешало мне ни лечить, ни говорить.

— И это нормально, что ты злишься. И это хорошо, что тебя это волнует, — сказала я, закончив со второй раной, и взяла его лицо в руки. — Но я не дам тебе себя съесть изнутри за это, понятно? Ты сделал всё, что мог — и в следующий раз сделаешь все, что сможешь, тоже. Но есть вещи, которые ты не можешь контролировать.

***

Я шла на очередной урок профессора Боголана сонная, нервная, но в крайне боевом настроении. При всей не любви к целительству, профессора я не любила гораздо больше.

Да и никого убить случайно мне уж очень сильно не хотелось, поэтому все обязательные манускрипты я плохо, но заучивала. Вечером, когда Ант ворвался в комнату, я как раз читала дополнительный том книги, которую посоветовал библиотекарь. Он, на самом деле, посоветовал с десяток толстенных фолиантов, и я их всех честно дотащила до своего стола. Конечно, за день успела прочесть только один, и тот с трудом, но готова была отбиваться на занятии всеми силами, генерируя все когда-либо полученные знания. Что произойдет, когда я эти книги уложу в голову, и представить страшно.

Профессора, казалось, мой вчерашний выигрыш задел, он тоже был сегодня в боевой готовности. Аж подвелся, когда я заползла в аудиторию. Недостаток сна однозначно сказывался, но сдаваться без боя я не собиралась. Профессор Боголан мечтал вышвырнуть меня из Высшей школы. Или, по крайней мере, из круга целителей. Ну не нравилась я ему и всё тут. Что за пакость ожидала на лекции я даже задумываться боялась.

Когда он начал вступление и прозвучали страшные слова, я готова была сдаться.

— Сегодня мы практикуем сразу несколько крайне важных навыков, — сказал он и начал загибать пальцы. — Лечение хронических заболеваний, — первый.

Половина учеников тихонечко завыла. Даже учитывая, что наш поток с трудом превышал десяток человек.

— Лечение людей, которые не могут рассказать, в чем проблема, — второй палец.

Теперь завыли все и отнюдь не тихонько. Последняя фраза могла означать что угодно, от немых до почти трупов.