Путь ведьмы - Тома Шкарупа (2021)

В кучи крови и маленьких холодных тел что-то продолжало пищать. Из всего помета живым остался один щенок. Когда я разгребла маленькие трупы и добралась до него, лисенок зашипел и жахнул мне на ладонь потоком огня. Молочный еще, только глаза открыл, а уже такой сильный.

Ант лечил ожог, пока я пыталась изощриться и ухватить мелочь так, чтобы не остаться без руки. Далеко детеныш убежать не мог — маленькие пухлые лапки заплетались, но и сдаваться врагу (то есть, мне) он так просто не собирался.

Когда Ант довольный закончил, я опомнилась. Он умудрился убрать сильный ожог так, что я не почувствовала. Такому я его не то, что не учила, я сама бы так смогла не с первой попытки.

Отложив похвалу и расспросы на потом, принялась ловить лисенка. С двумя руками дело пошло веселее и вскоре воинственное чудо оказалось в крепкой хватке. Прижимая его к груди и пытаясь оттереть кровь с шерсти рубахой, я пробормотала:

— И куда его теперь? Меня еще после собаки мечтают выселить.

Ант помолчал, задумчиво что-то просчитывая. Он прищурился.

— Давай ко мне. Но выкармливать ты его сама будешь.

— Правда?

То, что Ант меня к себе на ночь пустит, я не сомневалась. Более того, к этому моменту он, наверное, мечтал меня к себе наконец-то затащить. Но вот получить вместо этого, он получил бы не просто меня, а лисенка, которого придется кормить и ночью каждые пару часов.

Ант временно променял полевые задание на помощь в подготовке умов молодых магов. И, как и все преподаватели, получил свое жилье.

Он просто пожал плечами и мы отправились на поиски Тары. Та осмотрела звереныша, ловко ухватив его с первой попытки. Высказала мне кучу указаний, которые залетали в голову и вылетали тут же.

— А может, лучше его кому-то другому передать? Это же редкий вид? — спросила я в итоге, без особого энтузиазма. Отдавать щенка я решительно не хотела.

Тара покосилась на Анта. Он стоял позади и я уверена, что пропустила что-то очень важное в этом безмолвном диалоге. Тара осторожно передала мне лисенка.

— Нет, с тобой как раз будет хорошо. Тем более, его вряд ли получится вернуть в природу. У этого вида все завязано на родителях.

«Более того, не особо надейся, что он без матери выживет», — читалось в ее взгляде.

Этой ночью я сидела на полу у Анта в комнате. Учитывая, что спать не вышло бы, пришлось захватить с собой учебники и пытаться при жалком свете от свечи хоть что-то выучить. Ант укладывался спать. Он с десяток раз повторил мне, что я могу лечь на его кровати, и не будет никаких посягательств. По крайней мере, пока я сама не захочу. Но в голове крутилось так много мыслей, что спать все равно бы не получилось.

Ант закутался в одеяло так, что торчали только глаза и рыжая макушка. Стоило признать, что выглядел он неимоверно мило.

— Только, пожалуйста, — сказал он, — в следующий раз, не пытайся броситься под ядовитую стрелу. Я тебя очень прошу. Ну ткни ты мне, лучше я брошусь.

— Она была ядовитая? — я так опешила, что даже оторвалась от лисенка, который слизывал с пальца разведенный порошок.

— Да, демоны побери, она была отравлена!

— Тише, тише. Я тебя услышала. Извини. А что, практику по работе с ядами ты не хотел бы?…

— Рия, — прорычал Ант.

— Хорошо, извини, что напугала. Не буду, я не собираюсь умирать, пока не испробую некоторые вещи. — Я многозначительно покосилась на Анта и тот немного успокоился. — Ты лучше скажи, как у тебя получилось так гладко вылечить ожог? Я даже не почувствовала.

— Не знаю, я просто очень хотел, чтобы тебе не было больно.

Как бы мило это не звучало, я на такое не повелась. Или, точнее, я точно знала, что это заявление вполне могло быть правдой, но существовало более весомое объяснение.

— И я прочитал несколько тяжеленых томов про ожоги, — добавил Ант.

Утром я проснулась с головой, уложенной на край кровати, щенком, мирно сопящим на моей груди, и укрытая сверху пледом.