Молчи - Б. Урруэла, Энн Малком

Он не был крупным мужчиной, не слишком мускулистым, поэтому ему нравились несовершеннолетние девушки, привязанные к кровати. Но это не означало, что он не был на шестьдесят фунтов тяжелее ее и не мог дать отпор.

Он ударил ее снова, на этот раз слабее, но, тем не менее, она опешила. Ее лицо словно горело огнем. У нее закружилась голова.

Еще один кулак врезался ей в живот, и она согнулась пополам. Доктор отшатнулся, кровь сочилась из многочисленных ран в животе. Он втянул воздух, перевел взгляд со своего живота на нее и усмехнулся.

— Ты гребаная сука! Паршивая шлюха! — он толкнул ее, не сильно — он уже ослабел от потери крови, — но достаточно, чтобы, пошатываясь, направиться к выходу из переулка, прижимая руки к животу. — Помогите! — крикнул он, хотя его заглушила гримаса от боли. — Помогите, — проворчал он, все еще шатаясь, ближе и ближе к выходу в свет. — Эта сука пырнула меня ножом! — он рухнул на колени, кровью и слюной плюясь на тротуар.

Орион с леденящей уверенностью поняла, что это её момент. Если бы он добрался до входа в клуб, если бы смог позвать на помощь, все было бы кончено. Её жизнь, её свобода, её планы.

Он выйдет на свет, весь в крови. Его спасла бы проезжающая машина или какой-нибудь другой алкаш, спотыкающийся на пути из стрип-клуба на парковку, потому что именно это случалось с такими людьми, как он. Их спасали. А ее бы поймали, потому что именно это случалось с такими людьми, как она.

Это было близко. Она схватила его за волосы и дернула назад, одновременно вонзая нож в его спинной мозг.

Неважно, как это выглядело в фильмах, но в жизни ударить кого-то ножом было непросто. Кости, мышцы, плоть не давали металлу прорваться. Что-то сопротивлялось. Может тело, или что-то инстинктивное — сама душа… что-то не хотело умирать.

Орион потребовалась вся сила, чтобы выдернуть нож из его спины, сохраняя при этом крепкую хватку — он все еще сопротивлялся, но уже не так яростно — и оттащить его обратно в тень. Он был тяжелым. Тяжелее, чем она думала. Термин «мертвый груз» теперь обрел значение. Это было все равно что таскать кирпичи. Ее руки и плечи заныли. Может быть, это был груз его грехов или ее собственных, но она была достаточно сильна, чтобы оттащить его назад. Достаточно упряма. Достаточно напугана.

Это было всепоглощающее чувство. Орион была так чертовски напугана, что почувствовала во рту привкус собственной желчи. Ее кишечник наполнился водой, а мочевой пузырь требовал освобождения. Она во что-то вляпалась. Хотя обещала себе, что этого не будет. Грязно, быстро, по-любительски.

Теперь он лежал на земле, прислонившись спиной к стене. Орион испачкалась кровью. Он еще не сдох. Он издавал какие-то звуки. Влажные, кашляющие звуки. Пытался поговорить. Одна рука слабо поднялась к ней, пытаясь бороться или умолять о помощи, Орион не поняла.

— Это ты, — проворчал он, кровь стекала по его губам, собираясь лужицей на его грязной рубашке. Он выдавил улыбку, кровь размазалась по его зубам. — Ты та маленькая сучка… — он закашлялся, еще больше крови, еще больше слюны, а затем захрипел.

Она уставилась на него, склонила голову набок и улыбнулась в ответ.

Он выглядел смущенным, но только на мгновение. Замешательство сменилось неистовыми мольбами, когда она расстегнула и сняла его брюки.

— Ч-что ты делаешь? — пробормотал он хриплым голосом, кровь собралась у него во рту.

Она вытащила его вялый член из штанов и одним быстрым движением отсекла его ножом.

Он издал булькающий крик, но она заставила его замолчать, засунув оторванный отросток ему в рот, а затем вонзив лезвие ножа ему в шею.

Когда жизнь покинула его глаза, она удержала рвоту, ползущую по ее горлу, потому что не могла оставить улики на месте преступления, и она не могла позволить смерти этого подонка так повлиять на нее.