Молчи - Б. Урруэла, Энн Малком

На Орион была дорогая, приличная одежда, как она предполагала. Накануне вечером она примерила десять разных нарядов, чтобы подобрать подходящий образ. Черные брюки, которые облегали ее тело до невозможности. Шелковая блузка, которая не морщилась при движении, выглядела презентабельно. Бриллианты на шее, потому что у нее были деньги, чтобы их купить. И потому что ей нравилось, как холодная, сильная, красивая вещь прикасается к ее коже. Она чувствовала себя сильной, как эти бриллианты, когда одевалась этим утром, но сейчас, глядя на раскинувшееся перед ней поместье, Орион сжалась внутри. Она чувствовала себя маленькой, слабой.

Она сделала глубокий вдох, прежде чем выйти из «камаро», чтобы успокоиться. Она была на каблуках. Только после нескольких недель практики в своей квартире она научилась нормально на них ходить, не выглядя при этом, как маленький жираф. Ее туфли стоили сотни долларов и были самой неудобной вещью, которую она когда-либо носила, не считая собственной кожи. Но на каблуках она ощущала себя важной, стильной. Не сводя с них глаз, она взяла себя в руки, перевела дыхание и мысленно представила лицо Мэри Лу.

Она позволила дорогим туфлям вести себя, притворяясь, как делала это в своей квартире, когда училась ходить, как будто она генеральный директор или юрист, высокая, сильная и уверенная в себе. Они были некомфортными, конечно, но еще они были жесткими. И ей нравилась эта боль. Нравилось, что каждый шаг был рассчитанной агонией. Если бы она не выросла в Клетке, без цепей на лодыжках, вряд ли бы разгуливала в туфлях за шестьсот долларов.

Это ей тоже нравилось.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой? — спросил Мэддокс после того, как Орион пять минут пялилась на дом, не двигаясь.

— Нет, — сказала она тихо, целеустремленно.

Он не стал с ней спорить, и она была благодарна ему за это.

— Я подожду здесь, — сказал он.

Она стиснула зубы при этих словах. Орион не хотела, чтобы он был здесь, стоя на обочине, словно в первом ряду, наблюдая за катастрофой. Но у нее не было другой альтернативы, потому что, честно говоря, она никогда бы не пережила три часа в автобусе с незнакомыми людьми.

— Хорошо.

Он поколебался, прежде чем сесть обратно в «камаро».

Она глубоко вздохнула и пересекла лужайку, ее каблуки опускались с каждым шагом. Она намеренно не пошла по мощеной дорожке. Она хотела что-то испортить в этом месте. Абсолютное совершенство всего этого приводило ее в ярость. Она не знала почему, как будто у них должно было быть гребаное надгробие для дочери рядом с почтовым ящиком. Было также что-то прекрасное в том, чтобы испачкать свои новые туфли, прекрасно зная, что она может зайти в интернет и купить другую пару на обратном пути. Разрушение чего-то прекрасного казалось ей могущественным.

У семьи Донован была терраса. Дорогая на вид плетеная мебель. Махровый коврик у двери с надписью: «Добро пожаловать».

Рука Орион дрожала, когда она нажимала на дверной звонок.

Она могла бы развернуться и убежать прямо сейчас, и она почувствовала, как ее ноги пытаются это сделать, как что-то тянет ее обратно к машине. Если бы она приехала сюда одна, у нее не было никаких сомнений в том, что она бы убежала отсюда и вытеснила Мэри Лу из своей памяти. Но Мэддокс стоял там, наблюдал. Она не позволит ему увидеть ее слабость.

Итак, она ждала, застыв, ее лодыжки протестовали, душа кричала. Не потребовалось много времени, чтобы дверь открылась.

— Чем могу вам помочь? — спросила пожилая женщина с толстым жемчугом на шее. Ее подбородок задрался вверх, как будто она каким-то образом могла почувствовать запах трейлерного парка Орион.

У нее были туго завитые светло-рыжие волосы, покрытые лаком в целый дюйм. Блузка аккуратно отглажена, без единой складки или пятнышка. То же самое с брюками. Она была безукоризненно накрашена и пахла дорогим парфюмом.

Женщина не выказывала никаких признаков усталости или горя, как это было с родителями Шелби.