Игра в Реальность - Анастасия Машевская

Каро, побелев, отшатнулась. Растерянно посмотрела по сторонам.

— Простите, моя голова забита другим. Мы тестим рейд, все остальное не важно. — Она сделала шаг навстречу и снова застыла, как бы намекая, чтобы он убрался с прохода.

— Важно, Каро. — Лекс не думал сдаваться. — В реальной жизни нет инвиза. Вы не спрячетесь.

— Раньше пряталась.

— Раньше вы не работали в «Грейси-Холл». Если вы действительно беспокоитесь о карьере, то знаете, что в компаниях вроде нашей не работают меньше года. Куда бы вы ни пошли потом, заметка в трудовом перечне, что вы сбежали отсюда, поджав хвост, будет для всех следующих работодателей сигналом к вашей психологической беспомощности и недостаточной стрессоустойчивости. А, может, и признаком профессиональной некомпетентности. И я, как вы понимаете, тоже не собираюсь увольняться. — Закончив, мужчина вышел с балкона первым, придержав дверь с обратной стороны в жесте, который равно выглядел как джентельменский и как хозяйский. Одним словом, как мужской.

Смысл слов, сказанных Лексом, прояснился на следующий день.

Все утро он не показывался, однако результативность работы Иви от этого не повысилась: перестав обивать пороги кабинета проектирования, Лекс по-прежнему занимал ее голову, тесня даже угнездовавшихся там тараканов. Любое слово от «ложки» до «лобби» рисковало быть произнесенным как «Лоусен». Да и попросту отсутствие Лекса не столько расслабляло, сколько настораживало. Где он? Что он? С кем? Что затеял?

Мысль, что у Лекса тоже может быть работа, просто не приходила на ум.

Невозможность сосредоточиться на деле усиливало мельтешение Уиллбера. Сегодня Каро отчаянно хотелось запулить в голову дизайнера перезревшей тыквой. Он без конца трындел, что Иви обещала ему поговорить «потом», а когда это «потом» — никто не знает. Поэтому Уилл настаивал, что «потом» уже наступило и превратилось в «сейчас».

Не зная, как спастись, Каро грешным делом едва не попросила военного убежища в кабинете Картера Уэйла, готовая даже до конца рабочего дня сидеть у него под столом, скрюченная, как креветка. Кроме Уэйла ее мог бы приютить разве что Уве, однако это означало менять шило на мыло: просто Уиллбер начнет трепать ей нервы не в кабинете проектирования, а в кабинете дизайна. Оставалась еще игровая, но работы было столько, что заметь ее там начальство, и перезревшей тыквой прилетело бы ей.

В этот раз Каро пообедала быстрее обычного, надеясь добраться до спасительного уединения кабинета, пока там никого нет. Однако, вернувшись к рабочему месту, поняла: все изменилось.

Поверх бумаг стоял стакан. Каро опасливо наклонилась, принюхиваясь. Фух, кофе, всезаботливый Уиллбер не причем. Рядом разбросана пригоршня конфет. Красивых, в фантиках, которые, судя по качеству материала и печати принта на них, стоили дороже самих сладостей. Только одна шоколадка в общей, неряшливо насыпанной горке, оказалась завернута в обычный листок — оторвыш офисной бумаги.

Поддаваясь экспериментальному поиску, прежде всего, Каро попробовала конфету в ярко красной обертке. На вкус — как пластилин. Тогда попробовала конфетку в голубой — пластилин с ликером. Маленькие пирамидки в желтых напоминали девушке соленую оберточную бумагу с кокосовой стружкой. Аккуратные полумесяцы, выдававшие во внутренности шоколадки мандариновую дольку, были до того приторными, что сахар скрежетал на зубах, как щебень. И даже миленькие узенькие батончики в белых свертках-трубочках больше всего по вкусу напоминали перебродивший виноград с молоком, а по текстуре — старую подсохшую редиску.

Где он только достал это убожество? — в сердцах думала Каро, обильно запивая сласти кофе. Смысл послания становился прозрачен, но Иви решила довести эксперимент до конца.

Она дотронулась до конфеты в чистом листке. Конечно, когда-то у нее была другая обертка. Лекс нарочно ее заменил.

Тяжелая.