Игра в Реальность - Анастасия Машевская

— Господи? — Лекс посмеялся. — Я думал, вы атеистка.

— Я агностик. «Господи» — это междометие, мистер Лоусен.

— Лекс, — легко, ненавязчиво. Его терпению можно было возвести храм.

— Хоть кекс. Вы слишком низкого обо мне мнения. Я обыграла Тома уже давно, у меня больше нет необходимости что-то доказывать. В этом сезоне гильдия, где Том играет сейчас, оказалась на семьдесят третьем месте.

Лоусен растекся в улыбке.

— Что?

— Вы открыто признались, что все еще следите за ним. Значит, вы все еще опасаетесь, как бы он не залез выше вас.

Каро выбрала промолчать: что ни скажи сейчас — только дашь Лоусену повод подловить себя еще на чем-нибудь таком, чем неприглядно хвастаться.

По-хорошему, ей вообще следовало бы уйти. Что ее тут держит? Она уже не курит, у нее нет кофе, обед давно закончился, и ее наверняка ждет нагоняй, замечание или даже выговор. Однако ноги прилипли к полу. Где она еще найдет такого собеседника? Или, вернее, конкретно сегодня — такого слушателя. Вообще он всегда больше слушает и только спрашивает. Проклятый шпион. Проклятый и обаятельный.

— Каро, я правильно понимаю, что, когда все это случилось между вами и Томом, вам было около двадцать лет?

— Да. — Она не сразу уловила, к чему он клонит. Зато Лекс молниеносно сорвался, будто накрученный до предела волчок, которого секундой ранее удерживала в неподвижности рука играющего. Он обернулся к девушке и, шагнув, схватил за плечи.

— В таком случае, почему вы не даете себе и шанса?! Очевидно же, что в двадцать вам, как и вашему молодому человеку, не хватало опыта, чтобы действовать мудро в той ситуации!

— Мистер Лоу…

Он не слушал — просто встряхнул.

— Каро, взгляните на меня. — Потребовал. И, дождавшись, когда ее темные глаза встретятся с его серыми, заговорил. — Задумайтесь и ответьте себе всего на один вопрос, Кэролайн, и вы поймете насколько глупо ваше убеждение держаться подальше от отношений с теми, кто говорит с вами на одном языке.

— Мистер Лоусен! — тверже выговорила девушка, делая шаг назад. Мужчина оказался готов. Он не выпустил ее и шагнул следом, не позволяя Иви увеличить дистанцию.

— Вам было двадцать. Сколько, по-вашему, человек умерло в вашей голове и в вашем сердце за прошедшие годы? Сколько, по-вашему, в вас сегодняшней осталось от вас той?!

Его слова, его внезапная горячность, его взгляд, проникающий ей под кожу, словно щупальце монстра из фильма ужасов… И его цепкие хваткие пальцы, как у спрута, обвившие ее плечи…

— Вы правы, — сдавленно прошептала Каро, не сводя взгляда с глаз цвета лезвия. — Ничего. Именно поэтому я больше не девчонка, готовая спать с коллегами.

Надо же, подействовало. Но не так, как Иви ждала.

— Вместо того, чтобы взять на арене реванш, вы сбежали, поджав хвост. — В его взгляде сквозило изумление, граничащее с разочарованием.

Арена — это не разборки с гильдией Тома за лучшее место. Арена — это поле битвы с собственными страхами.

Лекс отпустил сам. И Каро, проклиная себя за слабость, сделала ответный шаг к мужчине. Ее мотало в душе, и Иви корила собственную нестабильность. Но… он не должен уйти сейчас. Он просто не может уйти сейчас! Она всегда уходит первой. И она… хочет поговорить с ним еще.

— Жизнь — это не арена, мистер Лоусен.

— Неужели? — он хмыкнул дерзко. Потому что мог позволить себе: действия Каро считывались, как с планшета. — Все в жизни или зрелище, или борьба. В первом вам нужно не пасовать перед зрителем, во втором — перед врагом. Но в обоих случаях вы должны проявить смелость, Каро.

Он не желал выслушивать ее объяснения — или делал вид, что не желал. Тронув висок, словно поля невидимой шляпы, Лоусен откланялся и уже развернулся к выходу, когда Каро, зажмурившись, остановила его:

— Чтобы проявить эту смелость, мистер Лоусен, ее сначала нужно найти. И порой в поисках не обойтись без посторонней помощи.