Не осуждайте нас - fuckingartist (2014)

— Что? — Юра немного замешкался. — Слушай, я созваниваюсь с ним время от времени, если хочешь, мы можем набрать его прямо сейчас?

Я увидела, как рука фотографа потянулась в карман за телефоном. Мои пальцы, недолго думая, легко коснулись его запястья, тем самым остановив движение руки. Юра удивленно посмотрел на меня, а я просто покачала головой из стороны в сторону.

— Нет, Юр, спасибо, не надо, — я старалась улыбаться. — Давайте уже начнем съемку? Все вас заждались.

Юра и Аня вновь переглянулись и, потрепав меня по голове, направились к студентам. Я еще секунду стояла к ним всем спиной, собирая последние силы в кулак.

Вот так умерла моя последняя надежда. Он ничего не сказал мне про своего отца, не приехал в обещанный срок, и телефон у него был недоступен лишь для меня. Спасибо, Юра… Но не надо ему звонить. Жак этого не хочет. «Интересно, как он там?»

Я вспомнила его улыбку и взглянула на большое небо. Оно было ясным. Мне хотелось верить, что и он на него когда-то смотрел. Мне во многое хотелось верить… Порой мне хотелось просто врать самой себе.

— Эй, ты как там? — я почувствовала, как кто-то нежно взял мою ладонь в свою руку.

Я обернулась и увидела лицо Вадима. Он обеспокоено нависал надо мной, привычно склонив голову немного набок. Несмотря на иссиня-черные волосы и все эти кольца, проходящие сквозь его кожу, он казался мне таким безобидным и простым.

— Я в порядке, спасибо, — мои пальцы крепче сжали его руку, и я непроизвольно уронила свое лицо на плечо парня, — правда, в порядке.

— Эти люди… они как-то связаны с твоей грустной историей? — спросил он, нежно гладя рукой мои светлые волосы, в то время как толпа начала медленно двигаться вперед.

— Да, они знают ее имя.

— Все будет хорошо, — я подняла на него свое лицо, и передо мной открылась искренняя улыбка друга.

«Все будет хорошо» — как давно мне никто не говорил этих слов. Все больше любят обещать нечто плохое, говорить, мол, чем дальше, тем хуже. А эти простые три слова… Людям будто жалко произнести их вслух. Будто мир от этого треснет пополам. А ведь так не хватает этого, так не хватает этого чувства, когда кто-то держит тебя за руку и говорит, что все будет хорошо.

— Спасибо, Вадим. А Ася где? Почему ты не с ней? — я слегка отстранилась от друга и огляделась по сторонам в поисках миловидной девушки в синем пальто.

— Не знаю, но я пока с тобой хочу побыть, — Вадим неловко закатил глаза, и мы вместе двинулись в сторону тех людей, что так же стремились сделать несколько снимков. Что так же куда-то спешили.

***

Вернувшись днем домой, я тут же упала на кровать и сама не заметила, как провалилась в сон.

Было холодно, очень холодно. Я стояла на темной вечерней улице, где не было ни машин, ни огней, ни людей. Лишь только где-то вдалеке виднелся тускловатый свет уличного фонаря и высокий силуэт под ним.

Я побежала. Но это заняло у меня много времени, я бежала, бежала, бежала, выбиваясь из последних сил и спотыкаясь о собственные ноги. Казалось, будто мне для этого потребовалось несколько дней.

И вот когда огонек был уже на расстоянии вытянутой руки, я смогла разглядеть лицо незнакомца, который оказался далеко не незнакомцем мне. Густые черные волосы, белая рубашка, брюки и ничего не отражающее лицо. Он стоял, прислонившись к фонарному столбу, и курил. Курил, выпуская из легких тяжелые клубни дыма.

— Жак, — тихонечко позвала его я.

Он обернул на меня свое лицо, но я его не узнала. Оно было холоднее прежнего. Равнодушное и скучающее лицо. Он смотрел в мои глаза, продолжая курить. Одну минуту, две минуты, три…

— Жак, это я, — мой голос был очень слабым, хрипловатым и почти неслышным.

— А, это ты, — а вот его голос был невыносимо громким, ужасно громким, как тысячи спадающих на землю осколков, — я не люблю тебя.